Будьте готовы, Ваше высочество

— Сейчас уже, как вы видите, почти половина лунного диска закрыта тенью Земли. Это явление не частое — полное затмение, какое мы сегодня можем с вами наблюдать… Не сомневаюсь, что наши ученые используют это чрезвычайно выгодное для всевозможных космических исследований положение.

— А говорят, американцы миллионы иголок стальных выпустили со своего спутника, — произнес кто-то в сгущавшейся темноте, — и они теперь окружают нашу Землю. Это не отражается?

Король с ужасом отпрянул от окуляра телескопа. Тьма вокруг заметно сгущалась. Тень жадно надвигалась на лунный диск. Огромная чернота выгрызала светлое тело луны все глубже.

Ночь вокруг становилась зловещей.

— Да, — сказал пожилой курортник, — конечно, отражается, если вы имеете в виду возможности исследования. Особенно это вредит прохождению радиоволн. Вот недавно известный английский астроном Лоуэлл прямо писал с возмущением, что этот пояс игл чрезвычайно затрудняет радиоисследования Луны.

Король украдкой заглянул одним глазком еще раз в телескоп, надеясь увидеть эти злые иглы, окружающие теперь землю по недоброй воле мерихьянго. Но игл он не увидел. Лишь утесненный диск луны, теперь уже похожий на осколок блюдца, светился в черном круге телескопа…

Услышанное потрясло короля. Вот куда, даже в небо, к луне пробрались мерихьянго. Куда же от них деться?! Надо было как можно скорее посоветоваться с Тонгаором.

Глава ХVI Лекция о международном положении

И шли по шоссе наши беглецы, и уже заметно притомились они. А затмение все еще продолжалось. Но скоро должно было выйти из-за гор солнце и покончить с ночными страхами.

Рано утром, усталые, осунувшиеся от бессонницы, они постучались у входной будки в ограде санатория «Стрела». Но тут их ждало тяжелое разочарование.

— Кого это вам в такую рань? Товарища Тонгаора? — спросил их дежурный. — Так ведь выбыл он. Вот уже третий день, как выбыл. Получил, говорят, телеграмму какую-то с родины, собрался в один момент — и будь здоров. Радио разве не слышали? У них ведь там дела теперь какие! Вот он и решил подоспеть. Книжку мне на добрую память оставил, на прощание… Сам роспись сделал, что с уважением, и за заботу спасибо мне выразил… А вы что, небось куда-нибудь в лагерь выступать его хотели потащить? Тут много вашего брата пионера ходит… И с ихнего парохода из порта наведывались… Нет, юные пионеры, опоздали вы с этим.

Долго стояли на шоссе у санатория «Стрела» король и Тоня. Что же было делать дальше? Как быть? С кем посоветоваться? Тоня предложила вернуться в лагерь.

Они оба очень устали, да и есть хотелось уже мучительно, даже больше, чем спать.

Внезапно король радостно подпрыгнул на месте и захлопал в ладоши:

— Туосья, у-это, стой! Мы же тут не так совсем далеко, где порт. Да? Помнишь, Тонгаор сказал, скоро тут будет мой корабль «Принц Дэлихьяр», и старик этот сказал, что, у-это, с парохода были… Там капитан друг Тонгаора. Он тоже против мерихьянго. Пойдем туда. Тонгаор сказал — как раз сегодня. Помнишь, он говорил?

— Ну и что? — задумалась Тоня. — Что с того, что ты на корабль явишься? Одно и то же, что самолетом лететь, только подольше.

— Нет! — закричал король. — Ты, у-это, не понимаешь! Мне Тонгаор тогда говорил: «Придет корабль, помни, там хорошие люди… Они из Рамбая. Они против мерихьянго». Я к ним приду и скажу: «Я тоже против мерихьянго»… Помнишь, как «Санта-Мария» не хотела быть за войну… Она подняла флаг, свой флаг, и пошла в Бразилию. Помнишь, вы мне рассказывали? Я слышал, у-это, тоже, как радио рассказывало. Мы будем как «Санта-Мария», мы не будем за мерихьянго, мы уйдем в море… Я, у-это, дам радио дядьке… И пусть он сделает как надо, а то, я скажу, корабль не пойдет в Хайраджамбу. Он в Рамбай пойдет… Это мой корабль…

Но до большого порта надо было ехать полдня автобусом, это было далеко. Решили сперва подкрепиться. Хорошо, что расчетливый и дальновидный Ярослав Несметнов тихонько от короля уговорил Тониду взять от ребят деньги на дорогу. Вот они теперь и пригодились. Ребята дошли до автобусной станции, которая располагалась неподалеку от парка в одном из прибрежных курортных поселков. Тоня отсчитала и отложила в сторону деньги на автобусные билеты, посмотрев сперва у кассы, сколько они стоят. А потом пошли в буфет, съели по плюшке, выпили по стакану какао. На душе стало веселее.

А день был воскресный, и в парке собралось много народу. На открытой эстраде приезжий лектор читал доклад о международном положении. Об этом гласила большая афиша у входа в парк.

— Пойдем послушаем, — предложила Тоня. — Может быть, сгодится. Тем более, до автобуса еще часа четыре битых…

Ребята сели на одну из крайних скамеек, полукольцом окружавших эстраду. День был жаркий, и лектор, шагая по скрипевшей под его ногами эстраде, над которой выгнулся легкий свод раковины, все время обмахивался бумажкой, куда он то и дело заглядывал. Лектор обрисовал международное положение. Он со своих подмостков словно бы обозревал весь мир, он все знал, где и что…

А потом попросил задавать вопросы.