Будьте моей вдовой

Правда, принятое решение не помешало мне тайком понаблюдать за Тэ. И, только убедившись, что всё в порядке, и он благополучно попал в ванную, я вернулась в гостиную. Так как комнаты у меня всего две (кабинет не в счет), я быстро постелила Тэ в гостиной. И даже положила чистый новый халат — подарок господина Куригавы на день рождения. Мне он был великоват, а вот Тэ в самый раз.

Когда гость, поблагодарив меня за всё, устроился на диване и заснул, я вышла на кухню. Поставила чайник, зажгла свечи и села за стол. Было о чём подумать. Тэ от меня никуда не денется. И всё равно расскажет то, что мне нужно. Но при этом важно ещё связаться с Мэйдо. Она скажет то, что может скрыть Тэ.

Я запустила пальцы в волосы и потёрла виски.

Изя вскочил на тумбочку у стола, внимательно посмотрел на меня.

— Не ломай голову, Мардж, она у тебя одна. Кагеноками абы кому не даст своё покровительство.

— Это меня и пугает, — задумчиво протянула я. — Мэйдо тоже не связалась не пойми с кем. Значит, мальчик что-то знает.

— Он не такой уж мальчик.

— Не девочка, — отрезала я.

Изя издал непонятный звук, походивший на нечто среднее между смехом и бульканьем.

Я встала, сняла чайник с кристаллов и налила себе кофе. Чёрный, безумно горячий и горький как яд. А потом добавила настойку на молоке подземного цука. Уж если настраиваться на ментальный прорыв, то по полной программе.

Изя деликатно фыркнул:

— Мардж, ты уверена, что стоит именно так?

Я взяла в руку чашку, вдохнула аромат. По телу пробежала волна бодрости.

— Cтоит. В моём доме находится член рода Мин. И очень не хочется, чтобы завтра тут появился кто-то из его родичей.

* * *

Две недели назад

Жёлтый свет трепетал живым пламенем, растворяя густую тьму джапонской ночи. На улице было сыро и ветрено. Бумажный фонарь в переулке Оцу был изрядно изорван. Сгорбленное существо с бледной в прозелень кожей длинным языком слизывало горячее масло. Ноги существа с большими крючковатыми когтями стояли на разноцветной плитке, которой была выложена садовая дорожка. В нескольких шагах от него лежало изувеченное тело молодого мужчины.

Откуда-то справа раздалось шипение. Существо резко вскинуло голову. В бездонно-чёрных глазах отразилась полная луна. Ноздри затрепетали, втягивая ночной воздух.

Я сделал ещё один шаг, бесшумно ступая по крыше и неотрывно наблюдая за ним. Всё тело застыло в напряжении. Рукоять катаны, казалось, раскалилась до ужаса. Ещё мгновение, только мгновение — мне хватит. Только подойди чуть поближе, всего на несколько шажочков твоих отвратительных лап.

Существо встрепенулось, резко обернулось. Подняло голову и издало мерзкий звук.

Тут же донесся громогласный рев, и чёрная уродливая тень метнулась к фонарю.

Я спрыгнул с крыши прямо на демона и вонзил катану в мохнатую холку. Демон снова взревел и замотал головой, пытаясь меня скинуть.

Я тут же пустил через рукоять поток собственной чжу, чёрной и вязкой, словно воды Подземных рек. Чжу попадала в кровь и неслась прямо к сердцу демона.

Чудовищные когти чуть не оторвали мне ногу, но я ловко увернулся, заработав лишь глубокую царапину. Нельзя впускать катану, пока тварь не издохнет.

Снизу донесся воинственный визг, и демона пошатнуло.

Один, два, три… Ну же, давай, останавливайся!

Демон издал булькающий звук и рухнул как подкошенный. Я чудом успел закрыть голову, чтобы, слетев на вымощенную плиткой дорогу, не приложиться головой о ближайший каменный столб.

Приземление вышло далёким от мягкого, но об этом потом. Я поднялся на ноги, метнулся к демону. Его алые глаза уже закатились, звериная морда исказилась. Вскинуть руку, быстро начертить прямо в воздухе нужный знак. Во тьме вспыхнули три прямые черты, одна косая и зигзаг, тут же сливаясь в нужный иероглиф и впечатываясь прямо в тело демона.

Потом быстро подскочить к бездыханному телу и вытащить катану. Вкусившее крови лезвие тускло блеснуло при свете фонаре. Я быстро вытер кровь о шерсть демона. Надо уходить.

Мельком глянул на жертву. Чуть поджал губы, жалея, что не успел спасти. Мы пришли слишком поздно.

— Абура! — позвал куда грубее, чем следовало.

— Иду-иду, — донесся голос любителя поедать масло из уличных ламп. — Не надо нервничать, я уже тут. Вот ви…

Со стороны соседнего дома донеслись взволнованные голоса. Я ухватил Абуру за шиворот и взмыл в воздух. Тот только невразумительно пискнул, но тут же заткнулся.

Сначала на крышу, потом — на спуск в темпе и на улочку рядом. И быстро… очень быстро через площадь к спящему району на окраине столицы.

Смотреть на то, как вбегают люди с факелами и фонарями, как отыщут мертвого мужчину, который приходится кому-то сыном или братом, мне не хотелось. Человеческое горе — это всегда больно. Даже тогда, когда оно скрылось с твоих глаз.

Абура следовал за мной, не издавая ни звука. То ли таким образом выказывал почтение погибшему сородичу, то ли просто старался не бесить меня.

Возле дома было темно и тихо. Район спал.