Будьте осторожней с комплиментами

Сейчас, сидя с Джейми за кухонным столом и смакуя охлажденное вино из Западной Австралии, которое он принес вместе с довольно большими кусками палтуса, Изабелла излагала события этой недели. Джейми внимательно слушал, и удивление его возрастало.

— Значит, миссис Бьюи это сойдет с рук? — спросил он в конце рассказа. — И Мак-Иннес продолжает игнорировать этого маленького мальчика? Вряд ли такой ход событий можно признать удовлетворительным, не так ли?

— Но миссис Бьюи не сделала ничего дурного, — возразила Изабелла. — Она продала две картины Мак-Иннеса, написанные Мак-Иннесом. Тут нет ничего плохого. К тому же я думаю, что больше она не попытается это сделать.

Джейми нахмурился.

— Здесь есть кое-что предосудительное, — не согласился он. — Она выставила на продажу две картины, якобы написанные покойным художником. А он жив. Как бы это назвали юристы? Умышленный обман или что-то в этом роде?

— Похоже, ты копаешься в мелочах, — заметила Изабелла.

— В самом деле? — взвился Джейми. — Это ты меня обвиняешь в том, что я копаюсь в мелочах? — Однако тон у него был насмешливый и он улыбался.

— Что меня по-настоящему огорчает, — сказала Изабелла, — так это невнимание Мак-Иннеса к сыну. Вот где настоящая трагедия.

— Но ты же его убедила?

— Хотелось бы верить. Вообще-то я в этом уверена.

Она взглянула на Джейми, молча подзадоривая его обвинить ее в том, что она вмешивается не в свое дело. Но он не стал это делать, а с улыбкой посмотрел ей в глаза и сказал:

— Ну что же, чудесно.

Он думал о своем сыне. Как же можно отказывать ребенку в любви?

— Значит, ты согласишься для разнообразия, что хотя бы в этом случае стоило вмешаться? — спросила Изабелла.

Джейми колебался. Ей не следует вмешиваться в чужие дела — в этом он был уверен. Но разве можно отрицать, что в данном случае ее вмешательство было благотворным? И он сказал лишь:

— Да. В этом случае ты поступила правильно.

— Спасибо. Но вот о чем следует задуматься: я поняла, что поступила правильно, только после того, как эта история завершилась.

Они закончили обед. А потом, лежа в спальне, где лунный свет проникал в щель между портьерами, которые неплотно смыкались, они вдруг услышали, как из сада донеслось тявканье Братца Лиса.

— Он там, — прошептала Изабелла. — Это он.

Джейми вспомнил строчку из песни: «Молился луне, чтобы она дала ему свет». Это ведь о Братце Лисе, не так ли? Да, сказала Изабелла, о нем. Как ты думаешь, он молится луне?

Джейми встал и подошел к окну, чтобы взглянуть на лужайку. Изабелла смотрела на него, стоявшего во всей наготе, и думала о красоте, которую он ей дарит. Дар красоты.

Он вернулся в постель.

— Братец Лис держится в тени, — сказал Джейми. — Но это он, совершенно точно. Молится луне.

Он осторожно взял ее за руку.

— Знаешь, ты кое-что обещала. Обещала, что расскажешь мне историю про татуированного мужчину. Помнишь?

— Обещала? — Ее начало клонить в сон.

— Да, обещала, — прошептал он.

— Хорошо. История о татуированном мужчине.

Она положила ему руку на плечо. И ощутила его дыхание, такое легкое.

И она прошептала ему в ухо строчки: «Татуированный мужчина, / Который любил свою жену, татуированную леди, / И гордился своим сыном, татуированным беби».

Она остановилась и услышала, как он дышит.

— Это все? — спросил он.

— Некоторые истории очень короткие, — спокойно ответила она, — потому что в них сказано все, что нужно было сказать.

Он задумался над этим в тишине комнаты. Она была права.

— Спасибо за эту историю, — сказал он. — Она мне очень понравилась.

Изабелла закрыла глаза. Есть море любви, подумала она. И мы — в нем.