Будьте осторожны !

-- Не отвлекаться! -- рявкнул Парсалов. Я немедленно повернулся и начал бдительно вглядываться в комариную тучу, которая постепенно втягивалась обратно в лес.

Когда последний комар исчез, Хануфрий Оберонович с грохотом отбросил крышку от кастрюли, стянул шлем, и, засовывая бластер в кобуру, с облегчением скомандовал:

-- Отбой!

Он обессиленно уселся на травку в тени корабля и достал дрожащими руками заветную трубку. Мы, так ничего и не поняв, подошли ближе.

-- Хануфрий Оберонович, а зачем это?.. -- не выдержал Педро и слегка пнул носком ботинка крышку от кастрюли.

-- Так надо, -- отозвался Парсалов и окутался облаком дыма. -Для вас же старался. На сей раз обошлось...

-- Да что обошлось, Хануфрий Оберонович? Комары здесь, что ли, особенные?

-- Не в комарах дело. Тут длинная история. Да вы садитесь, ребята. Тоже, наверное, переволновались.

И Парсалов глубокомысленно смолк.

Повторять приглашение ему не пришлось. Мы расселись вокруг. Каждый понимал, что сейчас мы услышим одну из тех удивительных историй, о которых в нашем училище ходили легенды.

-- Давно это было, -- вымолвил Хануфрий Оберонович, любовно прихлопнул расположившегося было на кончике его носа залетного комара и с какой-то непонятной нежностью отбросил в сторону бренные останки. -- Летел я тогда... Впрочем, неважно куда. Рейс был долгий, консервы мне порядком надоели, а тут подвернулась неподалеку, парсеках в пяти, обитаемая планета -одна из наших колоний. Ну, я и махнул к ней. Решил отведать чего-нибудь вкусненького, да и горючим подзаправиться не помешало бы. Помню, только подлетел, попросил разрешения на посадку, а диспетчер как-то странно отвечает:

-- Вашему кораблю посадку разрешаю.

Долго я думал -- почему кораблю, а не мне, но потом махнул рукой. Сел, как всегда нормально, огляделся. Космопорт как космопорт. Только вышел -- подъезжает ко мне машина, а из нее -- диспетчер и сразу спрашивает:

-- Вы у нас первый раз?

-- Первый, -- говорю. -- Мне бы дозаправиться... -- и только хотел сказать "горючим", как диспетчер подскочил ко мне и рот зажал. Я даже опомниться не успел, а он в ухо как гаркнет:

-- Хотите жить -- молчите!

Тут мне не по себе стало. Куда я попал? На планету пиратов, что ли? Тут отпустил он меня и палец к губам приложил.

-- Сейчас я вам все объясню... -- говорит.

-- Да что тут объяснять? -- взорвался я. -- Думаете, на такое хамство управы не найдется, забодай меня комар?!

Диспетчер в ту же секунду в лице переменился. "Ага, испугался!" -- думаю, и только хотел еще что-то сказать, да тут меня что-то в живот ка-а-к ударит! Сейчас-то я знаю, что спасла меня только куртка из афудиловой кожи. С тех пор ношу ее, не снимая. А тогда, признаться, было не до размышлений. Отскочил я в сторону, смотрю -- прямо на меня пикирует комар, да такой, что и в кошмарном сне не привидится: рогатый, с кулак величиной, и хобот у него соответствующий. Вы, ребята, мою реакцию знаете, но честно скажу, до сих пор удивляюсь, как я тогда от него увернуться сумел. Врезался он с разгона в борт корабля, да хоботом в обшивке и застрял. Я, понятно, не растерялся и башмаком его добил. Стою в одном башмаке, трясущимися руками трубочку набиваю, я рядом бледный диспетчер таблетку под язык сует:

-- Я же предупреждал... Идите за мной. Только молча.

Привел он меня в космопорт, завел в комнатку и сунул брошюрку какую-то.

-- Ознакомьтесь, -- говорит. -- Потом приму экзамен.

Прочел я название и от изумления башмак вместо трубки ко рту поднес. А название это до сих пор помню: "Краткая инструкция по технике безопасности нахождения на планете Блямба разумных существ, использующих для коммуникации модулированные колебания звуковой частоты в диапазоне 0,1--20 килогерц".

И вот что я прочел.

Планета Блямба ничем не отличалась от других земных колоний, разве что некоторой склонность ее обитателей к невинному хвастовству и цветастым оборотам речи. И вот такая безобидная, на мой взгляд, особенность характера обернулась для них трагедией. Некий изобретатель, имя которого аборигены по ряду соображений держат в тайне, решил осчастливить всех своих соотечественников. После восемнадцатилетней упорной работы он продемонстрировал высокой комиссии собственноручно построенную машину исполнения желаний. Машина была уникальна во многих отношениях. Энергию для работы она черпала из окружающей среды, а создаваемое ею мощное логополе позволяло услышать высказанное вслух желание в любой точке планеты (о чем изобретатель по рассеянности забыл сообщить комиссии) и немедленно исполнить его, причем буквально, за что высокая комиссия назвала ее "конкретизатором". И вот...

-- Нам бы такую машину, -- мечтательно произнес Педро.

-- Вот-вот, и я тоже, когда инструкцию читал, сказал негромко: "Вот бы и мне на корабль такой конкретизатор", -- отозвался Парсалов. -- Жаль только, что диспетчер не слышал.

И он замолк.

-- А дальше что было?