Буду покорной

И все это, не поднимая глаз, на минуточку. Внутри меня шок сменился холодящим душу ужасом. Она отвечала спокойно, не сказать, что девушка чего-то боялась. Но, черт возьми, сделать рабыней можно не только физическим воздействием, подавить волю можно психологически. И у меня складывалось впечатление, что этой красивой девушке промыли мозги. А если и со мной такое случится? Если я сейчас вошла в клуб за какими-то сомнительными впечатлениями, но уже никогда отсюда не выйду? Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Я ведь и правда не знала этого Клима. Да я и Иветту не знала, и передача мне этого проекта могла стать банальной манипуляцией. Например, Иветта могла иметь огромный – просто нереальный – долг перед Климом, и рассчитывалась с ним вот такими наивными дурочками, как я. А теперь он промоет мне мозги и посадит на цепь.

– Ника, – позвал меня Клим. – С Иветтой я познакомился неделю назад, а тебя в рабство еще никто не приглашал. Ничего личного, но для этого мы оба должны доверять друг другу, а я знаю тебя всего пару дней. И когда собираешься подумать, убедись, то не делаешь этого вслух. Это может оскорблять некоторых людей.

Я накрыла рот ладонью, чтобы он еще чего вслух не произнес. Почувствовала, что покраснела до кончиков ушей. Бросила взгляд на девушку – она едва сдерживала улыбку, но стояла все так же с опущенной головой.

– Дикси, расскажи нам с Вероникой: ты здесь по собственному желанию?

– Да, Мастер.

– Проводилась ли с тобой какие-то беседы о том, что ты должна стать рабыней?

– Нет, Мастер.

– Сколько ты в Теме?

– Третий год, Мастер.

– У тебя менялся Дом за это время?

– Нет, Мастер.

– Кто решил, что ты должна стать рабыней?

– Я сама решила, Мастер.

– Твой Дом сразу на это согласился?

– Нет, Мастер. Мне пришлось просить его около полугода.

– Зачем тебе это, Дикси?

– Мне так комфортно, Мастер.

– Что дает тебе рабство?

– Как минимум, спокойствие, Мастер.

– Спасибо за ответы.

– Всегда рада, Мастер.

– Ника, у тебя есть вопросы к Дикси? Можешь задавать любой.

О, у меня их было десятки, но самый главный…

– Дикси, а вы…

– Ты, – перебил меня Клим. – К рабыне не положено обращаться на «вы».

– Это элементарная вежливость, – прошипела я ему, чтобы девушка не слышала.

– Оставь ее за порогом таких клубов. Задавай вопрос.

– Дикси, а ты работаешь?

– Нет, меня всем обеспечивает Господин.

– А если он вдруг решит разорвать ваши отношения?

– Он обеспечивает мое будущее. У меня есть подаренная им квартира и машина. Мой Господин заботится обо мне.

– А где твой Господин прямо сейчас?

– Отдыхает в другом конце зала.

– Ты не против, что он отдыхает, а ты прислуживаешь?

– У него важный разговор, и он приказал мне помочь персоналу с обслуживанием. Мне совсем не сложно.

– Дикси, а у тебя есть гордость?

Она дернула головой, но вовремя остановила себя от того, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

– Можно смотреть, – разрешил ей Клим, и она тут же впилась в меня взглядом.

В принципе, она могла бы ничего не говорить больше. По ее красноречивому взгляду все было понятно. Там было столько гордости и даже гонора, что ей бы позавидовала звезда с мировым именем. И теперь моих вопросов стало еще штук на пять больше, но я решила их не задавать. В конце концов, мы здесь были не за этим.

– Можешь не отвечать, – сказала я.

– Дикси, – позвал ее Клим, и она тут же опустила голову. Я обратила внимание, что на меня она смотрела прямо и с вызовом, а вот на Клима ни разу не подняла головы. – Принеси нам, пожалуйста, два апельсиновых сока. Свежевыжатые.

– Да, Мастер.

Как только она отошла, я повернулась к Климу.

– Сегодня без алкоголя?

– Ты должна получить оргазм от моей стимуляции, а не от спиртного.

– Тогда почему мы сразу не идем в какую-нибудь комнату, где все это делают?

– Потому что мы посмотрим представление. Наберись терпения, моя жадная девочка. Ты не пожалеешь.

Глава 9

Клим

Стоп-слово

Жар. Возбуждение. Дрожь. Нетерпение.

Ника ерзала по кожаному сиденью дивана, потому что все никак не могла найти место своей очаровательной попке. Показательная порка на сцене перед нами набирала обороты, а моя гостья не знала, как вести себя и что чувствовать в этой ситуации. А мне хотелось подстегнуть ее сильнее, толкнуть дальше из зоны комфорта. Но я должен был быть терпеливым. На моих глазах у нее рушились идеалы и происходила переоценка ценностей. Потому что она сказала, что игрушки – это больно, и порка не для нее. А сейчас она смотрела на такое действо и возбуждалась. Уверен, у нее в голове в тот момент была каша. И теперь мне снова захотелось услышать ее мысли, но в этот раз ротик Ники был захлопнут, не давая мне влезть к ней в голову.

Как только представление закончилось, я встал и протянул руку Веронике.

– Идем.