Буду с тобой (СИ)

Платон так переживает и уйдя с кухни, даже не выходит из своего кабинета, чтобы проводить детей в школу. И я не трогаю его. Самой тошно, и сама бы никуда не пошла, но не могу отправить детей в школу самих. Они же всегда доезжали туда на машине, а сейчас я хочу проследить, как они перейдут дорогу по пешеходному переходу.

Ася справляется с задачей на отлично, чего не сказать про Сашу. Он просто топает по зебре, опустив глаза вниз.

– А налево и направо посмотреть? – спрашиваю требовательно.

– Я же по зебре! – буркает в воротник сын.

– И что? А вдруг лихач какой-то несётся? Или у машины тормоза отказали? – возмущаюсь я, злясь по большей части на себя.

Возили на машине и вот итог, сын совсем несамостоятельный и отпускать его в школу без сопровождения просто опасно. Довожу детей до дверей школы, по пути объясняя элементарные правила безопасности и не только на дороге, но и про то, что незнакомцев нужно опасаться и прочее.

– Папа нас заберёт? Или домой мы тоже сами? – интересуется Ася.

– Заберём, – обещаю я, целую детей и проводив взглядом их, зашедших в здание школы, сама тороплюсь домой.

Захожу в подъезд, никак не ожидая нарваться здесь на Белова. Смиряю его неверящим взглядом.

Может глюк?

Нет, он реальный. Свет полочоных светильников отражается в золотистой оправе его очков.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю с возмущением, а не с интересом.

Неужели меня караулит?!

– У твоего мужа проблемы, они не рассосутся, – предупреждает Белов, улыбаясь улыбкой мягко сказать нездорового человека.

– Это ты всё подстроил? – спрашиваю, хотя уверена, что он.

Белов улыбается и даже не пытается отрицать своей причастности к исчезновению прокурора.

– Любишь его? – Белов задаёт и вовсе странный вопрос, но в целом здесь и сейчас ничего нормального не происходит.

Белову явно нужен специалист по болезням мозгов. Беды у Белова с этим серым веществом. Большие.

– Я своего мужа люблю, и с тобой никогда не буду! За двенадцать лет-то уже должно было до тебя дойти! – почти кричу я, пытаясь сделать шаг хотя бы к лестнице.

– Тебе явно нужна помощь, я могу тебе её оказать, но у меня одно условие, – лукаво, почти шепчет Белов и наступает.

– Какое? – спрашиваю я и делаю шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами.

– Будешь со мной, – озвучивает с победной улыбкой и прижимает меня к стене, словно я уже согласилась.

– Этого никогда не будет! – чеканю я и вырываюсь, чтобы снова сбежать от этого чудовища, как уже однажды сделала.

– Тогда твой муж сядет, – угрожает мне вслед Белов, но я не ведусь на его угрозы. Бегу быстрей по лестнице и выдыхаю, оказавшись дома, когда спиной опираюсь на закрытую за собой дверь.

32

Я, может быть, и хотела всё скрыть от Платона, хотя бы на один день. Обдумать всё самой, посоветоваться с Дашей, подобрать слова, как всё рассказать так, чтобы муж не кинулся ломать Белова, но вид у меня кричащий, а Платон выходит ко навстречу.

– Уля, что случилось?! – муж лишь берёт меня за плечи, а я начинаю рыдать.

– Это Белов всё подстроил! Это он! Он мне на корпоративе что-то такое сказал, а теперь тебя обвиняют непонятно в чём! Он что-то сделал с тем прокурором! – тараторю я, заливаясь слезами.

– Ничего не понимаю, успокойся и всё по порядку расскажи, – просит Платон, уводя меня из прихожей на кухню.

Лишь выпив поданный стакан с водой, я могу выдохнуть и всё спокойно рассказать севшему передо мной мужу.

– На корпоративе Белов, когда все друг друга поздравляли, он сказал мне, что следующий год для меня будет особенным. Он сошёл с ума. Потом тебя вызывает из-за этого прокурора. И сейчас я столкнулась с ним в подъезде. Он такое сказал... – не успеваю договорить, слёзы меня душат.

– Что Уля, ну что сказал? – требует продолжения Платон, крепче сжимая мои ладони.

Я стараюсь успокоиться хотя бы тем, что он рядом. Он здесь сейчас, и никто его пока не сажает.

– Понимаешь, он угрожал мне сейчас, сказал, что тебя посадят, если я не буду с ним. А я, я, я не хочу с ним! Я буду с тобой! Только с тобой! – почти кричу, бросившись на шею мужа, сжимаю так крепко, что уже самой страшно задушить его.

Платон, кажется, не до конца всё понял. Или так зол, что даже говорить не может. Он заставляет меня встать и уводит в спальню, устраивает на кровати и сам сидит рядом. Я прикрываю слезящиеся глаза, так на душе погано, что нет сил даже смотреть перед собой.

Угораздило же меня вляпаться в эту плесень, от которой уже двенадцать лет отделаться до конца не выходит.

– Уля, собирайся. Собирай вещи, свои и детские, – обдумав что-то, говорит Платон.

– Что? Куда? Я никуда не поеду, пока не найдётся этот прокурор, я никуда не поеду, – мотаю головой сев на кровати.

– Поедешь, – строго, даже требовательно произносит Платон и этот его взгляд на меня. Пронизывающий, требовательный взгляд.

– Платон, что ты хочешь сделать? – выдыхаю я. – Куда ехать?

– Ну уж за твою спину я прятаться точно не собираюсь. Поедешь в «Голубые ели» на дачу с детьми, поживёте там, пока всё решится. Там тебя этот упырь не найдёт. Собирайся, – ещё раз просит Платон.

Голос его хоть и звучит сурово, но я знаю мужа, он очень переживает.