Буду твоей Верой

После пар мы прощаемся с Федотовой, и я собираюсь домой. Прохожу мимо пестрых призывных плакатов и решаю заглянуть, кто находится в списке претендентов из парней. Практически все фамилии мне ни о чем не говорят, кроме двух — Чернышова и Бестужева. От прочтения второй екает сердце и заходится бешенным ритмом. Вот такая странная реакция моего организма на всего лишь знакомую фамилию.

Мы виделись вчера, а я уже скучаю. Жду не дождусь завтрашнего дня, чтобы скорее увидеть парня, от которого замирает дыхание.

Захожу в туалетную комнату, делаю личные дела и мою руки. Слышу, как хлопает дверь и оборачиваюсь на звук.

Карина Дивеева смотрит на меня неморгающим взглядом. На ее лице столько отвратительных эмоций, что мне становится страшно.

— Что-то ты так побледнела, Илюхина, — злорадно шипит Карина. — Испугалась что ли? Надеюсь, ты успела сделать свои мокрые делишки, чтобы вдруг не случилась неприятная оказия?

Ее слова пронзают острыми стрелами, и я слышу, как в ушах начинает долбить пульс. Стыдно признать, но мне жутко. Потому что то, с какой хищной походкой Карина движется на меня, не обещает мне ничего хорошего.

— Я тебя ненавижу, Илюхина! — желчно выдавливает из себя Дивеева и толкает меня в сторону окна. Ударяюсь поясницей о подоконник, но совершенно не чувствую боли. Мое внимание сосредоточено на озлобленном лице Карины и ее движениях. Я хочу предугадать заранее планируемые ею маневры, чтобы в следующий раз она не смогла застать меня врасплох. — Ты отобрала у меня всё: парня, подругу и популярность. Но корону я тебе не отдам! Какого черта ты полезла в этот конкурс? Строишь из себя невинную овечку, когда сама являешься настоящей овцой. — Брызжет ядом блондинка. — Думаешь стала такой привлекательной? Ты, как была нищебродкой, так ею и останешься!

Я не успеваю ничего ей ответить, как Дивеева срывает с меня очки и бросает на кафель.

Пелена перед глазами не дает возможности видеть, но зато я отчетливо слышу скрежет стекла, когда озлобленная одногруппница наступает на мое искусственное зрение и со всей силой давит подошвой.

— Королевой остаюсь и буду я.

Она уходит, громко ударив дверью.

Я не плачу, нет. Это, наверное, дождь.

Опускаюсь на корточки и шарю по грязному полу рукой. Нахожу оправу без обеих дужек и вожу ладонью, чтобы собрать остатки. Чувствую резкую боль и в нос ударяет запах крови. Подношу пальцы близко к носу, но не могу ничего разглядеть. Дотрагиваюсь свободной рукой к ладони и ощущаю в ней осколок стекла, болезненно врезавшийся в кожу.

Я не плачу, нет. Это все еще дождь.

Держу под струей ледяной воды руку, смывая кровь. Адски щиплет и мне не видно, остановилась ли она или всё еще течет. Сжимаю губы. Глубоко дышу. Держусь из последних сил.

В туалет заходят две девочки, и я прошу их найти в моем рюкзаке салфетки. Наматываю их на ладонь, крепко зажимаю в руке разбитую оправу и, как ежик в тумане, наощупь, выхожу в коридор.

— Вера? — замираю. — Что случилось, Вера?

Голос Артема Чернышова заставляет опомниться и встрепенуться.

А вот сейчас я плачу, да.

Позволяю себе слезы, не боясь выглядеть жалкой и непонятой.

Парень поднимает мою перевязанную ладонь и шумно выдыхает.

— Ты порезалась? — киваю. — Давай помогу до медпункта дойти?

— Не нужно, Артем, спасибо. Но если ты мне поможешь забрать вещи из гардероба, я буду тебе очень благодарна, — раскрываю ладонь, в которой удерживаю остатки оправы, и показываю парню. — Я разбила очки. Случайно.

— Вот черт, — удивляется Чернышов. — Фигово. Давай я тебя отвезу домой? Я на машине, — его слова звучат искренне.

— Нет, Артем, спасибо, не нужно, — в моих ушах до сих пор звенят упреки Карины о том, что я отобрала у нее парня.

— Вера, не говори ерунду. Как ты собираешься добираться? — это правильный вопрос. Но мне сейчас хочется просто убежать. От всех. — Где твой номерок? Жди здесь.

Он убегает за моими вещами. Не хочу никуда с ним ехать, но понимаю, что без очков, я, как без рук. Хотя сейчас я действительно без рук, точнее — без одной руки.

36

Всю дорогу я чувствую себя неуютно. И не потому, что окружающая меня действительность выглядит мутной и нечеткой, а из-за парня, сидящего рядом и периодически бросающего на меня задумчивые взгляды.

До моего дома остаётся проехать перекресток, когда Артем Чернышов прерывает наше затянувшееся молчание:

— Вера, ты мне очень нравишься, не буду скрывать, — я поворачиваю голову к парню и по очертаниям понимаю, что он смотрит на меня. Хорошо, что я не могу увидеть выражение его лица, иначе бы покраснела пуще прежнего. Его признание выбивает из колеи и разносит по венам панику. Да, я осязаю панику. Услышав эти заветные слова еще несколько месяцев назад, уверенна, чувствовала бы себя на седьмом небе от счастья, а сейчас это небо соединяется с землей, порождая неожиданную тревогу.

— Но…