Буду твоим первым

Найк сделал меня такой. Ему хватило всего пять дней, чтобы помочь мне отделить зёрна от плевел. Правду от лжи. Напускное от действительно нужного и важного.

Он рисковал своей свободой и, возможно, даже жизнью, добиваясь справедливости. И у него не получилось.

Но я знала, что получится у меня.

Эпилог

Время спустя

Маркотхский хребет так красив ранним утром… Кто бы мог подумать, что в нашей необъятной России есть такие поистине потрясающие места. А ведь я никогда не путешествовала по родной стране, о чем теперь жалела.

Почему я так старательно избегала тех точек на карте, где проживают люди одной со мной национальности? Кривила нос, фыркала, мол, "несолидно".

К счастью, мне всего девятнадцать, и впереди столько сумасшедших открытий…

Я чувствовала небывалый душевный подъем, и ощущение, что я все делаю правильно, не покидало меня с той самой секунды, когда я приняла решение все исправить. Просто взяла и пошла на невозможное, о чем теперь нисколько не жалела.

Я чувствовала себя свободной. Счастливой. И как никогда живой.

Солнце только-только взошло, окрасив полупрозрачную дымку над горами в бледно-розовый, с моря лениво дул свежий соленый ветер. Сняв сланцы и удерживая их за резинки в руке, я медленно брела по галечному пляжу, обходя раскладывающих тут и там свои бамбуковые лежаки туристов. Я поймала себя на мысли, что улыбаюсь им совершенно неосознанно. От переполняющего счастья и чуточку от волнения.

Я почти у цели.

— Горячая кукуруза! Холодные напитки! — мимо прошел загоревший дочерна зазывала, подмигнув мне словно старой знакомой, хотя мы виделись всего лишь во второй раз. Первый – вчера вечером, в день моего прилёта в Новороссийск. Я сидела у кромки воды и, подтянув к груди колени, смотрела на море. Как барашки волн игриво перекатываются от лёгкого бриза, как на горизонте маячат прогулочные корабли. Слушала крики чаек. И мечтала. Он прошел мимо и, улыбаясь, совершенно бескорыстно угостил меня сочным початком. Или не совсем бескорыстно – кажется, я ему приглянулась.

Только увы, мое сердце прочно занято. Увы для него, конечно.

Стянув темные очки с макушки на нос, я пересекла потрескавшуюся от горячего солнца дорогу и села на ограждение не работавшего в этот час старого фонтана. Облупленная мозаика нешуточно накалилась, точь-в-точь как мое терпение.

Двери небольшого покрытого соломенной крышей кафе были еще закрыты, я гипнотизировала их, мечтая стать первым посетителем. Как, наверное, не мечтал никто и никогда на свете. Ни до меня, ни точно после.

— Ваня! Ну какое пиво? Ты на часы смотрел? — бубнила полная раскрасневшаяся женщина в невозможно салатовом парео и соломенной шляпе с игривой розочкой сбоку. — Пиво ты и дома на диване попьешь!

— Так отпуск же, Тома! — плёлся позади нее худой мужчина, таща на плече ярко-розовый матрас.

Два рыжих мальчишки бежали позади них, пихаясь и безостановочно дёргая родителей.

Я улыбнулась. Здесь даже туристы совсем другие, нежели где-то на рафинированных Мальдивах. Мне нравилось тут. И эти улочки, и шум прибоя, и торговые лавки с сувенирами, и такая уютная прибрежная суета.

Совсем другой мир, не тот, к которому я привыкла. Но я научусь. Я полюблю его. Главное, чтобы ОН этого захотел…

В кармане джинсовых шорт зазвонил телефон. Я достала аппарат и увидела на экране номер подруги. Из той моей, другой, надеюсь, уже прошлой жизни.

— Адель, это рили правда? — взвизгнула Лиза вместо приветствия.

— Что – это?

— Что ты свалила из Москвы. Серьёзно?

Как же быстро разлетаются слухи.

Я скинула простые сланцы, купленные здесь же, в одном из лотков на побережье, и подставила вытянутые ноги солнцу.

— Ага, сменила локацию.

— Навсегда, что ли?

— Не знаю, как получится.

Мимо спешащей походкой прошуршал тот же тощий мужчина, уже без матраса и назойливой жены, и потопал прямиком в "Разливной рай".

— Обалдеть. Вот это новость! И куда? В Лондон? Ты же хотела.

— Почти, — я снова улыбнулась и кинула взгляд на пока еще запертые двери кафе.

— А почему вдруг? Из-за отца? Потому что он продал свою фармацевтическую империю? А чего это он, кстати? Кризис?

— Люди стали меньше болеть.

К счастью. Особенно без некоторых таблеток.

Настроение немного испортилось. Та самая ложка дегтя…

Быть вершителем судеб, особенно когда дело касается родного отца – тяжело. Даже не так – тяжело чертовски. Но я не могла допустить, чтобы умирали люди.

Та флешка, что я прихватила из спортивной сумки Найка, содержала массу неприятной и даже шокирующей информации. Я проплакала всю ночь, решаясь на этот шаг, а именно – поставить жесткое условие, что он отказывается от своего бизнеса, или… я его сдам.

Я сама не понимала, блефую или говорю правду. Способна ли я на такой шаг. Всё-таки он мой отец, пусть он и оказался не таким, каким я его представляла, но тем не менее… Я сказала, что он потеряет меня, если продолжит убивать людей. И вот тут я не блефовала точно.

Он рисковал моей жизнью ради своих миллионов! Не Найк – а именно он ставил её под удар. Цинично и расчётливо. Так же поступила и я, яблоко от яблони…