Буду завтра. Встречай (сборник)

Утром в офисном коридоре я наткнулась на системного администратора Данилу, который шествовал с охапкой проводов и компьютерных мышей. Он весело поздоровался со мной, а когда я отпустила комплимент по поводу его живописной копны каштановых волос, вдруг смутился. Что-то наш гениальный системный администратор краснеет, как студент. Похоже, этот ангел-хранитель компьютеров всей редакции не совсем ровно ко мне дышит… Но долго думать об этом мне было некогда.

– Как вчерашний спектакль? – поинтересовалась Машенька, редактор отдела культуры.

– О, такой свежий взгляд на Шекспира. Мне понравилось. Я брошу пару фраз для нашей рубрики «Афиша», – ответила я, – а ты развернешь, ладно?

– Ира, тут как раз звонили из театра, где Стрельцов играет. Они хотели уточнить насчет публикации… – сообщила ассистент редакции.

– Не Стрельцов?

– Нет, дама какая-то пожилая… Катарина Матвеевна. Сказала, что будет звонить тебе на мобильный.

Я выудила из сумочки телефон. Так и есть: пропущенная эсэмэска от Дарко:

«С хорошим днем! Целую!»

Вдруг я почувствовала, что мои щеки розовеют.

– Это по поводу «Афиши»… – неизвестно зачем доложила я стоящему рядом фоторедактору Донскому, который сделал испуганные глаза и сделал шаг назад.

Успокаивающе похлопав его по руке, я набрала номер Дарко.

– Здравствуйте, Катарина Матвеевна!

Донской как-то боком двинулся в сторону фотостудии.

– Привет, – ответил мне жизнерадостный голос Стрельцова. – А что, похоже, получилось. Ваша девушка из редакции поверила! Пойдем сегодня пить чай? Есть одна веселая чайная.

– Да, Катарина Матвеевна, скорее всего, мы это опубликуем, – я едва сдерживала смех.

– Ну, тогда в семь я буду ждать тебя за углом. В образе старушки, – сказал Дарко и отключился.

В семь ноль пять я села на «штурманское» сиденье его машины. Кстати, машинка Qashqai, моего любимого глубокого синего цвета. И модель, название которой вызывает у меня ассоциацию почти по Андерсену – каша из ледяной крошки и зачарованный Кай, лениво угощающийся ею в чертогах Снежной королевы.

Мы действительно отправились пить чай. Не помню, что там было еще – что-то веселое и бурное, не сочетающееся с представлением о благопристойной чайной. Мы общались без остановки. Попутно Дарко отвечал по телефону, отправлял эсэмэски.

– Дарко, – не выдержала я, – ты можешь некоторое время не отвлекаться на переписку? Я вот свой телефон на вибросигнал перевела, ни с кем не разговариваю, никому эсэмэски не строчу.

Он улыбнулся:

– Извини, тут правда срочно. Человек важный пишет. Все, отключаю. А чтобы ты не огорчалась, кое-что расскажу, любопытное.

Однажды я попробовал составить некую типологию женщин, которым я пишу эсэмэски: подруги, деловые знакомые и нужные деловые знакомые. И вдруг я понял, что внутри меня сидит нечто, что автоматически определяет, как к какой женщине обратиться, – решил просветить меня Дарко.

– Вот, например, хорошей подруге я напишу: «дорогая, милая, родная», и обязательно в конце добавлю: «целую». Знаю, что ей будет приятно, что улыбнется, читая мою эсэмэску. Она же понимает, что комплимент – часть флирта, поэтому тоже напишет «целую» и добавит еще что-нибудь легкое, ни к чему не обязывающее.

– А деловой знакомой? – суше, чем хотелось, поинтересовалась я.

– Такая знакомая может рассчитывать на обращение «дорогая». Не уверен, что назову ее «милой». А вот поцелуя она от меня не дождется, это точно, – улыбнулся Дарко, отхлебывая из чашки.

– Слушай, давай я из этого сделаю статью? – предложила я.

– Ты из всего, что тебя окружает, делаешь статьи, да?

– Не всегда, – пробубнила я. – Правда, теперь я буду более внимательно читать твои эсэмэски!

– Эй, это же не собрание сочинений, что там читать! – рассмеялся он. – И не будь злюкой, тебе это не идет.

– Ну да, – возразила я, – должна же я понять, когда из разряда «хороших подруг» я перемещусь в разряд «деловых знакомых»…

Дарко только рассмеялся, и в его синих глазах сверкнули хрустальные искры. Как у заколдованного Кая в Снежном королевстве.

Через два дня он поймал меня в объятия, когда я опять спешила в метро.

И я снова попала домой лишь к полуночи.

В первый раз Дарко поцеловал меня под дождем, в который мы вышли после его спектакля. Мы стояли в двух шагах от театра – две серые тени, неотличимые от обычных прохожих. А на другой стороне, возле служебного входа, дежурили юные девочки. Ждали Стрельцова…

Неожиданно для себя я оказалась в разгаре нового романа. Со всеми положенными атрибутами. Я мечтательно задумывалась на планерках. Я снова полюбила высоченные шпильки и попросила стилиста добавить в мой «золотистый шатен» несколько дерзких рыжих прядей. Я стала постоянно проверять мобильник – нет ли новой эсэмэски. Я сама писала их штук по пять в день. Такого со мной не было давно.

Однажды в холле я столкнулась с Данилой. Он страшно обрадовался, увидев меня, словно я прибыла с Северного полюса или, наоборот, из самой что ни на есть «горячей точки»…

– А я тебя жду, – вдруг сказал он.

– Серьезно? – удивилась я.

– Что-то случилось?