Буду жить тобой

Не сказать, что мы прям уж подруги. Девушка слишком часто суёт свой нос куда не следует. Но она такая доброжелательная... Совсем не злая, не завистливая. Немного наивная в силу своего юного возраста. В нашем коллективе мне намного легче общаться с ней, чем с большей половиной продвинутых и суперамбициозных юристов.

Дело Савельева мне просто сбагрили, посчитав его гиблым. А я вот взялась.

Ненормальная...

– Может, чайку? – лучезарно улыбается Алёнка, выкладывая плитку шоколада со своей тёзкой на упаковке.

С козырей пошла.

Улыбнувшись в ответ, поднимаюсь со стула и подхожу к подоконнику. Там стоит электрический чайник, чашки, пакетики с заваркой...

Включив чайник и бросив по пакету с чаем в две кружки, разворачиваюсь к Алёне. Тщательно скрываю отголоски дрожи в теле, крепко обняв себя за плечи.

– Ты какая-то бледненькая, Ева, – девушка смотрит на меня с беспокойством. Но потом её губы растягиваются в улыбке, и она с лукавым прищуром заявляет: – Может, Максим Савельев так на тебя подействовал?

Да. Именно он. Только вот я не знаю, почему.

Однако вслух я фыркаю с наигранным возмущением.

– Нет ничего ТАКОГО в этом Савельеве!

– Да прям! – подражая мне, она тоже фыркает. – Ни великолепных серо-голубых глаз, в которых жаждешь утонуть. Ни чувственных губ. Ни ямочки на широком мужественном подбородке. Ни шелковистой шевелюры, в которую хочется зарыться пальцами. Ни божественного тела такого знаменитого бойца муай-тай. Ни запаха... Такого... – она щёлкает пальцами, пытаясь подобрать слова. – Такого, как у настоящего самца! Терпкого, будоражащего, – мечтательно хлопает ресницами. – Ты права, Ев. Каждый второй мужик в нашем городе именно так и выглядит!

Вот теперь я точно знаю, почему общаюсь с Алёнкой. Она за две секунды способна поднять моё настроение, особо не прикладывая усилий. И отвлечь от странной трясучки во всём теле она тоже смогла.

– Ты преувеличиваешь, – отмахиваюсь, с трудом сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос.

В чайнике мало воды, и он уже успел закипеть. Разливаю кипяток по чашкам. Взяв их в руки, подхожу к столу. Алёнка распечатывает шоколадку.

– Нет, не преувеличиваю, – упрямо качает головой, принимая чашку из моих рук. – Он просто бог! Во всяком случае, внешне!

– Я не смотрю на его внешность, – пожав плечами, обхватываю пальцами горячую чашку и, наконец, расслабляюсь и согреваюсь. – Максим Борисович в первую очередь – клиент нашей фирмы.

Провальный, скорее всего... Но об этом я умалчиваю.

У сборной там всё схвачено. Если решили его подвинуть, значит, всё для этого сделают.

Ещё до его визита я бегло изучила дело Савельева. Свой последний бой он выиграл слишком легко. И судейская комиссия решила провести дополнительные тесты, взять повторно анализы на допинг. И вуаля – Савельев стал наркоманом. Слух об этом, кажется, облетел весь интернет всего за сутки. А юристы сборной, конечно же, от него отказались.

И ему пришлось прийти к нам. Точнее, ко мне.

Надо было тоже отказаться...

– Нее, не верю я тебе, Ев, – хмыкает Алёна. Набивает полный рот шоколадом, запивает чаем, морщась от того, что тот ещё очень горячий. А прожевав, смотрит на меня уже серьёзно, без улыбочек: – Была бы на твоём месте – точно к нему приклеилась бы.

– У него девушка есть, – зачем-то говорю я, вмиг покраснев до кончиков ушей.

– Вот! Видишь, я права! Всё-таки приглянулся тебе Максим Борисович! – девушка практически взвизгивает, поймав меня на оплошности.

И я краснею ещё сильнее.

От возбуждённого состояния Алёнки, от её распахнутых голубых глаз, огромных, словно блюдца... начинаю хохотать.

Чашка дрожит в моей руке, но роняю я её совсем не от смеха...

Внезапно в груди что-то защемляет, перехватывает. Острой болью ударяет в самый центр. Кипяток расплёскивается по столу и плитке шоколада... Я успеваю отпрыгнуть и хватаюсь за сердце...

– Эй, ты в порядке?

Испуганная Алёнка быстро обходит стол. Так как она намного выше меня, ей приходится согнуться в три погибели, чтобы заглянуть мне в глаза.

Колющая боль в сердце прекращается, но сердечный ритм такой бешеный, что это пугает. И я боюсь пошевелиться, опасаясь нового приступа боли.

– Не знаю... – отвечаю слабым голосом. – Как-то странно себя чувствую...

Неосознанно комкаю в руках свитер в районе груди. Он будто душит меня. Хочется содрать его с себя.

– Сердце болит? Может, скорую вызвать? – всерьёз паникует Алёна.

– Нет, не надо, – покачав головой, осторожно расправляю плечи. Делаю глубокий вдох, потом ещё один. – Кажется, отпустило...

– Точно? – она мне не верит. – У тебя со здоровьем проблемы? И ты молчишь?!

– Нет у меня проблем со здоровьем, – отвечаю я с вымученной улыбкой. – Какие могут быть проблемы в двадцать пять лет? Может, из-за перемены погоды защемило?

Обернувшись, смотрю в окно. Последнюю неделю было достаточно тепло и солнечно, но теперь, кажется, октябрь вовсю заявил о своих правах. На улице весь день дождём набухают тучи, и, видимо, мой организм ждёт этих погодных изменений. И странный озноб, а потом и боль в сердце никак не связаны с Максимом Савельевым.