Будущее

Я махнул рукой перед сенсором, в воздухе зажегся голо-экран, заслонив собой лежащие на приборной доске компактные пистолет-пулеметы с увеличенными обоймами на тридцать патронов. Капа с приятелями оказался так любезен, что приехал к складу Мордатого во всеоружии. Так что у нас теперь имелось, чем себя защитить.

Шуша облюбовал себе помповое ружье Немого и сидел удерживая его между ног. В случае чего, крупный калибр может весьма пригодится.

— Новости, новости, новости, — я листал каналы, взмахами руки.

— Че ищешь? Опять про разборку контрабандистов? — Шуша нетерпеливо поерзал на кожаном сиденье.

— Не ищу, уже нашел, — ответил я, останавливая листание.

— «… сегодня будет приведен в исполнение приговор по обвинению в незаконном пересечении границы и нарушения карантинного контроля и мер безопасности, согласно пункту 3-19 протокола министерства здравоохранения и защиты нации», — донеслось с экрана.

Крупным планом показал уже знакомого идиота, что припер Силверу для оплаты услуг вместо золота пачки бесполезных евро-купюр.

Значит дело все-таки не замяли. Такое наверно и невозможно замять. Живой разносчик потенциальной чумы или какой-нибудь еще дряни — за такие фокусы руководство местного управления само легко могло отъехать в места не столь отдаленные.

— «… после проведенной проверки и биологической обработки, нарушитель будет проведен через процедуру…»

Нарушитель — западнец есть, а вот о подземном складе, полного разного нелегального добра — никаких упоминаний.

Выходит какие-то договоренности все же имелись. По крайней мере в части освещения инцидента. Даже толком не сказали, где поймали преступника. Просто невнятное объяснение, без точной привязки — выявили и все.

Где, когда, зачем — никаких упоминаний.

— «…подданый Британии Джеймс Харрингтон нелегально пересек границу Российской Федерации, без обязательного нахождения в зонах фильтрации и санитарной обработки…»

Нелегальное пересечение границы — это стопроцентная вышка. И никакие ноты из посольства это не остановят.

Хотя какие еще посольства. Всех дипломатов западного мира перебили еще в момент Первой волны. Больше никого на территорию не пускали. Из Англии начнут, конечно, визжать о нарушении прав их гражданина, но нынешнему правительству России на это начхать. Вздернут с большим удовольствием и не поморщатся.

Хмм… британец, а я думал эмигрант из наших, слишком правильно говорил на русском.

Припомнив произношение спорящего с Силвером голоса на счет ценности европейских денег, вдруг подумалось, что, пожалуй, слова звучали слишком правильно. Никакой русский так четко выговаривать каждое слово не будет. Выходит и правда мелкобрит.

Интересно, что ему понадобилось у нас? Он не мог не знать, что в русских землях делают с такими, как он. Неужели какой-то шпион или нечто подобное? Да нет, вряд ли…

С другой стороны. А мне собственно какая от этого разница. Ну пришел какой-то хмырь, ну попался. Теперь его вздернут и дело с концом. О своих делах надо думать.

Тем временем картинка сменилась, новостной канал начал прямую трансляцию казни. Появилась бегущая строка с просьбой убрать от экранов детей и лиц с неустойчивой психикой.

Британец до последнего не верил, что его отправляют на казнь. Лицо выражало недоумение, когда его подтащили к металлической конструкции в центре глухого бетонного дворика, закрытого со всех сторон, за исключением неба, где висела плотная сетка из металла.

Наконец поняв, что все взаправду и что никто отпускать его не собирается, английский придурок начал верещать и пытаться отбиваться. Тюремные охранники легко сломили сопротивление и потащили приговоренного дальше.

— Биомусор, — буркнул я равнодушно.

И не шутил. Таких нарушителей прогоняли через одинаковую процедуру: проверка организма на вирусы, приговор и отправка в петлю. Тело потом кремируют, прах отправят на свалку биоотходов. Процесс отработан и не давал сбоев.

Власти чрезвычайно серьезно относились к угрозам биологической опасности, могущих повлечь за собой новую вспышку неизвестной заразы.

Между тем мелкобрит совсем взбесился, дергался, орал, пытаясь вырваться из цепких рук надзирателей. Ничего у него, разумеется, не получилось.

Петля из тонкого тросика в конечном итоге оказалась наброшена на холеную белую шею. Зажужжала лебедка, тросик натянулся и пополз вверх.

Металлическая виселица представляла собой непропорциональную букву «г», сваренную из стальных балок, с короткой перекладиной и моторным блоком, закрепленным у основания. Никакой эстетической красоты, лишь грубая функциональность.

Где же старая добрая виселица — большая, основательная, с высоким помостом из крепкого дерева, чтобы всем собравшимся было видно издалека. Где площади, заполненные народом? Где вопящий от ярости толпы? Где градус напряжения? Где эстетика? Где красота и размах?

Это не казнь, это механическая процедура, доведенная до уровня скучной обязанности.

Британец захрипел, задергался, стал похож на извивающегося на крючке червяка. Глаза медленно полезли из орбит.