Будущее

– Может, всё-таки, уберём его? – поинтересовался Алекс, развернувшись и устроившись головой у неё на коленях. – Ты же его стесняешься. Когда собираемся на пляж – так и норовишь надеть цельный купальник.

– Нет, – Эрика запустила пальцы в волосы мужа и провела рукой по его уже немного отросшей шевелюры. – Ты не прав. Не стесняюсь. Вот этого вашего полностью открытого бикини с ниточками вместо бретелек и тремя крошечными клочками ткани не месте груди и паха – стесняюсь. А этого шрама – нет. Он вообще почти незаметен. Здешние хирурги – настоящие кудесники. Так что пусть остаётся. Как память. Память о том, что мы пережили, через что нам пришлось пройти, прежде чем наша жизнь стала такой, какая есть. Память о том, как, в последний момент, ты чуть не потерял меня, а я тебя…

Как они прошли через портал – никто из них не помнил. Дети были под снотворным, Эрика потеряла сознание ещё до того, как они в него вошли, а Алекс… он помнил, как схватил жену на руки, как его едва не повело когда Зорге навалил сверху детей и навесил рюкзаки, как шагнул к порталу, как что-то стукнуло его в спину и-и-и… очнулся он уже в частной клинике в Люцерне. Прооперированным. И уже выздоравливающим. Как выяснилось – им дико, немыслимо повезло! В этой реальности его дом снова был разрушен. Как Алекс выяснил уже гораздо позже – это произошло ещё в конце сороковых. Тогда случился второй пожар, причём очень сильный. Как будто дом не просто подожгли, но ещё и основательно полили стены горючими жидкостями. Однако, поскольку, это был уже второй пожар, а после первого, случившегося ещё лет за десять до этого – в самом конце тридцатых (то есть, похоже, в день их перехода), дом так и не восстановили, никакого особенного расследования не было. А чего там расследовать – сгорели руины, ну и сгорели. Тем более, что собственником участка официально числился какой-то латиноамериканский миллионер, который, к тому же, никак не отреагировал на письмо, которое послал ему полицейский департамент кантона ещё после первого пожара. А если владелец сам не сильно интересуется собственной недвижимостью – чего бы этим заморачиваться посторонним людям? Так что дело было довольно быстро закрыто и отправлено в архив… А вот в конце двадцатых годов уже нового двадцать первого столетия, мимо густо заросших и ставших уже к тому моменту вполне себе живописными руин была проложена очередная горная туристическая тропа. И одна из туристических стоянок на этой тропе оказалась обустроена неподалёку от этих самых руин. А в тот момент, когда Алекс с семьёй вывалились из портала, на этой стоянке расположилась на отдых семейная пара туристов в составе мужа – жизнерадостного пятидесятилетнего итальянца, владевшего неподалёку отсюда, а конкретно в Люцерне небольшой частной клиникой, и его молодой, тридцатилетней жены, до свадьбы работавшей у него в клинике старшей хирургической сестрой. Сам момент перехода они не видели, стоянка располагалась не вплотную, а вот грохот, случившийся вследствие того, что Алекс, выпав из портала, задел какие-то обгорелые и полусгнившие балки – вполне себе услышали. И, предварительно убедившись, что непосредственно им самим в настоящий момент ничего опасного не грозит, пошли посмотреть, что же там такое грохотало…

– Мне Зульфия звонила. Они приглашают нас на годовщину свадьбы, – Алекс отвлёкся от воспоминаний и ухватив руками ручку жены, продолжающую ласково гладить его по волосам, со вкусам чмокнул её в ладонь.

– А что – давай слетаем. В конце концов, они – наши ангелы-хранители. Когда они хотят отпраздновать?

– Шестого июля. Уже заказали зал в каком-то горном отеле и забронировали три десятка номеров.

– Ох, опять на тебя будут пялиться все эти престарелые итальянские мафиози, – делано сердито нахмурился Алекс. – Поубиваю!

Эрика рассмеялась.