Будущее

— Аннели… Успокойся, прошу тебя. Черта с два.

— Ты беременна, и у тебя будет ребенок! Для меня ты ничего не можешь сделать, а сама…

— При чем тут это?!

— Ты! Зачем он тебе?! Зачем тебе еще один?!

— Мы с твоей матерью давно хотели… — вступается усатый.

— Вы с моей матерью! Да она как паучиха! Ты ее оплодотворишь, а она тебя сожрет!

— Прекрати! Не смей так со мной разговаривать!

— Ты в нашем доме, Аннели… Так что…

— В вашем доме! Это нечестно, ясно?! Нечестно!

— Мы не будем говорить об этом при посторонних…

— У нее опять будут дети, а из меня, значит, надо выскоблить всю требуху, так?

— Что тебе от меня надо?!

— Зачем тебе еще один ребенок, если ты не знаешь, что делать с первым?!

— Не моя вина, что ты такой выросла…

— Не твоя?! А чья?! Моя?! Моя вина, что меня держали дома до трех лет? Что меня запихнули в интернат? Ты знаешь, как там весело?! Это я ведь сама туда попросилась!

— Потому что твой отец…

— Мой отец умер, ма! Умер! Ты его отправила на свалку, и он там околел! И тебя, Джеймс, она туда же спишет! Потому что когда к вам придут Бессмертные, она тобой прикроется! Она не любит тебя! Она не умеет это!

— Это ложь! Ты лжешь! Маленькая злобная сучка!

— Я лгу? А где он тогда? Где папа?!

— Ты его не знала! «Я не хочу тебе мешать, я уйду, чтобы не портить тебе жизнь!» Его нельзя было переупрямить! Все всегда получалось так, как он хотел, сколько я ни сопротивлялась! «Хочу ребенка!» Я говорила — нет, я мечтаю об этой работе, о карьере! О большом доме! О нормальном обществе! Он — со своей Барселоной! Благотворительностью! Социальной ответственностью! И что?! Ладно! Девять месяцев жить в одной комнате, чтобы никто не увидел мой живот! Работа, моя работа — чудо, освободилось место! Тряслась от страха, что кто-то поймет, кто-то узнает, а он все про свою Барселону! Он сам полез вперед, чтобы его укололи! Почему я виновата?! Все делала, как он говорил! Не любила его?! Зачем я тогда?!

Они стоят друг против друга; Марго пошла пятнами и будто выросла, будто на ней лопнула ее красивая чистая кожа, Аннели трясет.

— Брось! Он ушел, а ты и рада была! Ты его не держала! Меня забрали, а ты и счастлива! Чтобы ты могла жить так, как хочешь!

— Где я сейчас?! Где?! Где мое светское общество?! Где мой большой дом?! Где мой муж?! Где моя жизнь?! Я до сих пор не свою жизнь живу, а его!

Джеймс, весь белый, сидит за столом.

— Ему, думаешь, от этого легче сейчас?!

— А что я могу сделать? Что я еще могу сделать?! Шестнадцать лет прошло! Шестнадцать! Я торчу в этой дыре, я помогаю людям, я делаю так, как хотел он! Я всегда делаю так, как хотел он! Тысяча женщин в год, тысяча детей! Чего ты еще от меня хочешь?!

— Любимая, тебе нельзя так волноваться… — бормочет Джеймс. — Вам пора.

— Ты мне никто, ясно? — чеканит Аннели. — И не смей мне указывать.

— Чего ты от меня хочешь?! — Марго срывается, дает петуха, в глазах дрожит вода. — Чего?! Чтобы это я тогда засучила рукав, а не твой отец?!

— Да!

— Думаешь, я об этом не думаю?! Я жалею уже, что не сделала это! Жалею! Но прошлого не воротишь! Ты не понимаешь? Все случилось так, как случилось! Он сделал свой выбор, а я свой, и мне теперь с этим жить!

— Ты врешь. Ты врешь.

— Жалею!

— Ты жалеешь? Так зачем ты снова все это повторяешь?! Вы задекларировали беременность?

Марго затыкается; Джеймс кашляет, утирает свои усы, поднимается.

— Мы решили с этим не спешить. Сюда ведь Бессмертные не лезут, так что…

— Почему я не имею права на второй шанс? Почему не могу попытаться все сделать правильно? — по слову выпускает из себя Марго. — Я шестнадцать лет не жила. Теперь я хочу ребенка — я хочу, а не он. Понятно? Я хочу почувствовать себя женщиной! Живой себя почувствовать!

Аннели кивает. Кивает. Кривится.

— Так сделай все правильно! Возьми на себя ответственность! Задекларируй ребенка! Чтобы его не отправили в интернат! Запиши его на себя! Хватит жрать мужиков! Заплати сама!

— Я бы сделала! Но это Барселона, и…

— И сюда Бессмертные не лезут, так? Так что тебе опять все сойдет с рук?!

— Надо было, чтобы тогда меня укололи… Пусть бы укололи, пусть… — Марго всхлипывает, ее голос скрипит.

— Знаешь что? Вот тебе твой второй шанс. Я привела тебе Бессмертного, ма. Специально. Как ты хотела. Ян… Ян! У тебя все с собой? Ваши штучки?

Рюкзак у меня в ногах. Сканер, шокер, контейнер с инъектором… Все наши штучки.

— Аннели… — начинаю я.

— Это как?! Это… — Джеймс вскакивает. — На помощь! Здесь…

А вот тут уже моя сфера компетенции. Мышцы все делают сами. Рука в рюкзак, шокер включен, ладонью зажимаю ему пасть, усы щекочут, контактом в шею. Ззз. И он садится на пол. Я зашториваю окно. Внутри потягивается предвкушение, мне волнительно и противно. Может быть, я соскучился по своей работе.

— Аннели… — У Марго сел голос. — Дочка.

— Что же ты? А? Что?! — кричит Аннели. — Что ты, ма? Ян… Нечего ждать. Мама хочет, чтобы все наконец было правильно!

Я достаю из рюкзака и раскладываю на столе сканер, контейнер, маску. Отпираю коробочку — инъектор на месте, заряд полный.

Перед глазами все едет. Руки как сквозь воду вижу и продвигаю.