Будущее без Америки

Поэтому в расчете на долгосрочную перспективу любая находящаяся в здравом уме государственная власть будет стремиться обложить, в той мере, в какой это необходимо, расходование природных ресурсов налогом, чтобы страна получила источник средств для реинвестиций с целью либо восполнить использованное, либо произвести нечто, функционально составляющее подходящую замену для этих ресурсов, либо возместить снижение уровня ресурсов компенсирующей совокупностью мер, повышающих чистую производительность труда с использованием науки и технологий в качестве движущей силы.

Аналогично всякая здравая в смысле выполнения своих функций государственная власть будет также прямо или косвенно облагать экономику налогами в объеме, необходимом для приобретения ресурсов, которые обеспечат восполнение или замену израсходованного или усовершенствование обесцененного капитала в сфере как базовой экономической инфраструктуры, так и средств производства. Всякая власть, безрассудная до такой степени, чтобы не делать этого, обрекает свою страну на упадок в долгосрочной перспективе и в конечном счете на крушение от истощения – и все это из-за «первоначального накопления».

Для разрешения тех вопросов, постановка которых подразумевается данными соображениями, мы должны при любом обсуждении формирования экономического курса России помещать предмет дискуссии в соответствующий исторический контекст, – то есть рассуждать в терминах того, какие ответные действия Россия предпринимает в такого рода делах, иначе говоря, в терминах исторически характеризуемого сопоставления трех основных господствующих, исторически сформировавшихся социально-экономических систем в рамках распространившейся по всему миру современной европейской цивилизации: советской, американской (скажем, «гамильтоновской») и их общего противника, именуемого либо «монетаристской», либо «либеральной» системой. Последняя – это та британская система «Адама Смита» и др., которую осудил президент Франклин Рузвельт, предупредив премьера Уинстона Черчилля о том, что после войны США не допустят, чтобы мир опять управлялся методами, заклейменными Рузвельтом как «британские методы XVIII века». К сожалению, Рузвельт умер, не успев осуществить бо́льшую часть предполагавшихся им перемен.

* * *

Как измерить «первоначальное накопление»? Я начну с того, что опишу два способа, – вначале один, потом другой, – которыми его измерять не следует. После того, как эти примеры будут приведены, мы рассмотрим причины тех, в высокой степени парадоксальных, эффектов, которые внутренне свойственны процессу приписывания «денежной цены» стандартному списку расходуемых материалов и предметов потребления.

Вопрос стоит так: что есть чистый экономический рост? Точнее: что есть чистый экономический рост, измеренный в категориях физической науки, а не сегодняшней практики ведения расчетов? Отсюда: как мы охарактеризуем ту конкретную проблему измерения, которую ставит перед нами указание академика Львова на то, что я назвал проблемой «первоначального накопления»?

В ходе получасовой передачи по общенациональному телевидению в 1984 году я указал на сознательное мошенничество, осуществлявшееся в тот момент в широком масштабе совместными усилиями Федеральной резервной системы и федерального правительства США. Я назвал имя этого мошенничества – «индекс с учетом изменения качества». Это мошенничество практикуется и сегодня с таким же «иррациональным энтузиазмом», как и в 1984 году.

Тогда имела место проблема, связанная с Федеральной резервной системой под руководством ее председателя Пола Волькера, предшественника Алана Гринспена.

Ряд последовательных изменений в политике Соединенных Штатов, начиная с конца 60-х гг., особенно при президентах «южной стратегии» – Никсоне и Картере, означал как для производительного потенциала, так и для уровня жизни наемных работников и пенсионеров США разорение в результате разного рода мер так называемой «жесткой финансовой экономии». Этому ограблению большинства домашних хозяйств и местных сообществ также соответствовало и снижение долгосрочных капиталовложений в базовую экономическую инфраструктуру, и истощение предпринимательского потенциала; среди последствий – рост реальной инфляции, поскольку речь идет о стоимости жизни для домашних хозяйств.

Это ограбление страны и ее населения приняло варварский характер в ходе осуществления программ безудержного «дерегулирования» при Картере. Самое страшное из опустошений, инициированных в картеровские времена, было связано с теми последствиями политики Федеральной резервной системы, которые сам председатель Волькер назвал «управляемой дезинтеграцией экономики». Эта управляемая дезинтеграция экономики (появившееся в 1975 году новое имя для того же самого курса, который проводился при Никсоне и в Британии при правительствах Вильсона и Тэтчер) и есть причина системного кризиса, десятилетиями прогрессировавшего и достигшего сейчас своей нынешней терминальной стадии.