Будущее без будущего

Поклонник обычных гамбургеров живет неподалеку от штаб-квартиры «Интернэшнл телефон энд телеграф», чтобы всегда быть как можно ближе к своим цифрам и индексам, над которыми он нередко корпит до полуночи. Цифры его единственная страсть, цифры, дающие власть над людьми и событиями, цифры, не таящие никаких неожиданностей, подчиняющиеся законам двойной бухгалтерии. Он не расстается с ними даже тогда, когда отправляется на отдых во Флориду. Его мрачная вилла, прозванная «домом с привидениями», находится по соседству с дачей экс-президента Никсона в Ки-Бискэйн. А у причала стоят бок о бок их яхты. Яхта Дженина «Джени IV» — плавучий вариант конференц-зала небоскреба ИТТ на Парк-авеню. «В то время как гости удят рыбу в Атлантике, Гарольд удит ее в карманах гостей», — утверждают его конкуренты — злые языки. Что же, им виднее. Рыбак рыбака видит издалека. А «Джени IV» при некотором — сущая чепуха — насилии над воображением напоминает пиратскую шхуну, правда, без «йо-го-го» и бутылки рому.

Энтони Сэмпсон пишет, что Дженин не просто управляет ИТТ, а пытается создать «вековечную систему», которая пережила бы его самого. Он не хочет никаких неожиданностей даже после своей смерти. Он еще терпит мебель в стиле Людовика XIV, но теорию Людовика XV «После меня хоть потоп» — не приемлет. Ведь потоп — неожиданность. А Дженин не прожигатель жизни; он страж капиталистического образа жизни. И это далеко не одно и то же. Недаром его идеалом в мифологии американского бизнеса является Альфред Слоэн, крестный отец «Дженерал моторс», который тоже имел свою «вековечную систему», больше пригодную для господства над миром, чем для ведения дел автомобильного концерна. И недаром из этой системы родилась формула-заповедь: «Что хорошо для «Дженерал моторс», хорошо для Соединенных Штатов».

Герб «Интернэшнл телефон энд телеграф» — ангел, между распростертыми руками которого пробегает молния от западного полушария нашей планеты до восточного. Задуманный как символ коммуникаций, он претерпел коренную метаморфозу и воспринимается сейчас как ангел мщения старого мира новому, как падший ангел, жаждущий испепелить неожиданности мира сего. Вглядываясь пристально в огнедышащее лицо электрического ангела, невольно узнаешь в нем черты Гарольда Сиднея Дженина. Он публично песочит Уайтхолл за «поспешность», проявленную британским колониализмом в ликвидации империи… Он требует у Даунинг-стрит, 10 безоговорочной поддержки родезийского расиста Смита. Он призывает Пенсильвания-авеню, 1600[8] ввести войска в арабские страны, чтобы «защитить наши нефтяные интересы». Он ненавидит майора Кастро и обожает генерала Стресснера[9]. На его руках кровь Че Гевары и Сальвадора Альенде. Сверхзадача этого сверхчеловека — сверхприбыли. Ловкий, как горный козел, хитрый, как лиса, мудрый, как сова, прожорливый, как удав, он пытается загнать неожиданности века нынешнего в подземелья прошлого, не понимая всей тщеты подобного предприятия.

Ибо эти неожиданности суть формы проявления исторических закономерностей.

САТАНИЗМ ТАМ ПРАВИТ БАЛ

Наш просвещенный век… Величественный «Аполлон», пронзая космическое пространство, несется к Луне. Астронавт, оторвавшись на несколько минут от сложнейшей технической аппаратуры, которой до предела начинен корабль, читает вслух строки священного писания, славящие созидательную мощь господа бога.

Наш просвещенный век… Не в состоянии скрыть восхищения профана, стою я перед строем электронно-вычислительных машин американского института «Тайм паттерн рисёрч». Компьютеры, компьютеры; научные, как Норберт Винер, фантастические, как Айзек Азимов. Мой чичероне, мой Вергилий компьютерного ада — или рая? — горделиво повествует:

— Каждая из этих ЭВМ может составить за минуту гороскоп в десять тысяч слов. Наши ЭВМ не простаивают. Ежемесячно в среднем мы составляем около десяти тысяч гороскопов.

«Тайм паттерн рисёрч» — институт астрологии. Крупнейший в Соединенных Штатах…

Это произошло в наш просвещенный век, в век технотронный, как окрестил его профессор Збигнев Бжезинский. Будем точнее — это произошло в январе 1974 года. В городке Дэйли-сити, расположенном неподалеку от Сан-Франциско, католическому пастору преподобному Карлу Пэтцельту удалось, наконец, изгнать беса, вселившегося в небольшое семейство — мужа, жену и их двухлетнего сына. Бес был дьявольски упрям. Понадобилось совершить четырнадцать ритуалов изгнания за месяц, чтобы нечистая сила покинула свои жертвы и отлетела в преисподнюю.

В интервью, опубликованном газетой «Сан-Франциско экзаминер», отец семейства, 28-летний мужчина, не духобор или хлыст какой-нибудь, а пилот гражданских авиалиний, рассказал следующее.