Будущее капитализма

Недавние исследования в области социальной психологии позволяют лучше понять причины такого сопротивления. В блестящей книге Джонатана Хайдта приводятся данные о ценностях, которые признаются основополагающими в разных частях света. Автор приходит к выводу, что почти везде люди ставят выше всех прочих следующие шесть ценностей: верность, справедливость, свободу, иерархию, заботу о других и почитание святынь[9]. Идеи взаимной ответственности, зародившиеся в лоне кооперативного движения, были основаны на ценностях верности и справедливости. Утилитаристский подход патерналистского авангарда, классическим образцом политики которого был снос старых жилых кварталов, подрывал обе эти ценности, покушаясь также на такую ценность, как свобода выбора, а недавние исследования в области социальной психологии, дополненные новыми открытиями нейробиологии, показали, что модернистский дизайн, столь близкий сердцу градостроителей, на самом деле вредил благополучию людей, так как он не соответствовал общим эстетическим ценностям. Но почему же авангард не сумел распознать эти моральные дефекты своей политики? Хайдт отвечает и на этот вопрос: его ценности оказались нетипичными. Вместо шести ценностей, разделяемых большинством людей, авангард ограничился двумя: «забота о ближних» и «равенство». Нетипичным был не только набор его ценностей, но и главные черты тех, кто в него входил. Хайдт обобщил эти черты своим сокращением WEIRD[10], которым он определил образованных людей, живущих в богатых промышленно развитых западных странах. Забота о ближних и равенство – это ценности утилитаризма, а WEIRD – обозначение сторонников этих странных ценностей. Хорошее образование повышает нашу эмпатию и учит нас ставить себя на место других[11], но на практике оно часто дает обратный результат, отдаляя тех, кто добился успеха в жизни, от забот и тревог их менее удачливых соседей. Благодаря той уверенности в себе, которую давало представителям авангарда их меритократическое превосходство, они с легкостью начали воображать себя новыми платоновскими стражами, которые вправе не считаться с ценностями других. Подозреваю, что, если бы Хайдт пошел дальше в своем анализе, он пришел бы к выводу, что, хотя внешне WEIRD относятся к иерархиям негативно, это касается только иерархий, унаследованных от прошлого. Новую иерархию они воспринимают как данность, являясь сами новой меритократией.

Реакция против патернализма начала нарастать в 1970-е годы. В принципе она могла быть направлена против недооценки верности и справедливости и за возрождение коммунитаризма, но на деле она оказалась направлена против пренебрежения свободой и требовала защиты индивида от попрания его прав государством, обращаясь к его естественным правам. Бентам называл саму идею естественных прав «высокопарной чепухой», и в этом, полагаю, он был прав. Но политики, борясь за голоса избирателей, начали понимать, что провозглашение новых прав – это удобная тактика. Идея защиты прав звучала «принципиальнее» простых обещаний дополнительных расходов, и если явные обещания могли ставиться под вопрос ввиду связанных с ними расходов и налоговых последствий, то разговоры о правах позволяли особенно не распространяться о связанных с ними обязательствах. Кооперативное движение прочно увязывало права и обязанности; утилитаристы забрали у индивидуума и права, и обязанности, передав их государству. Теперь же либертарианцы вернули индивидууму его права, но не его обязанности.