Читаем Будущее книг полностью

Время редактирования – сомнения подобны чесотке, – не смертельно, однако очень неприятно. Причем, чесотка мозга гораздо страшней классической чесотки, когда физически раздирает живот и ноги.


Подготовка к печати – вычитка в макете своих гениальных букв, которые тебя уже задрали, ты их уже ненавидишь. Потому что перечитал тексты на 5—10 раз. И самый прикол в том, когда прежде вылизанный тобой текст – гробят литредактор, корректор и верстальщик. Да, они тебе помогают, но всё же. Но всё же.


Время продаж – одни сплошные нервы! Раскупят ли тираж, не заминусуют ли конкуренты, что напишет реальный читатель в честных отзывах, не напишут ли гадости завидущие псевдочитатели… А у вообще неизвестного автора чуть др. дилеммы – напишут ли хоть что-то на его книгу, и как ее донести читателю, ведь Лабиринт просто тупо продает…


5 – Время пост-продаж – это мутное время. Смутное даже. Как для мэтра, так и для первохода. Дилеммы у каждой касты свои, и все они мучительны.


Скрин из Яндекс. 18.12.2018.

4. Как я пишу книги

2—3 страницы = дневная выработка. Реже – чуть больше, чаще – чуть меньше.


3—4 часа = писательская смена +1 час на обдумывание сюжета (главы, что надо написать сегодня).


4—5 дней в неделю = я пишу по вышеописанной схеме.


Я никогда не составляю синопсисов, планов и графиков. Изредка записываю мысли, – вида: «Цитаты для новых книг» или «Драматургии для новых глав». Из этих 2-х файлов я достаю вдохновение, когда оно иссякает или просто сегодня не зашло ко мне в гости.


Технология написания такова: на примере романов, коих у меня четыре:

1 – Возникает Идея, я её мусолю день или месяц. Думаю, в какой формат Идею уложить (рассказ или роман), параллельно разрабатывая сюжет в голове.


2 – Набиваю первое предложение. Иногда им озаряет, иногда мучаюсь. Первое предложение самое главное в любом тексте, – поэтому я его делаю именно таким.


3 – Пишу начало романа. Первую главу, вторую, и так далее. Когда написано 30—40 страниц, то писать надоедает. Параллельно кончается сюжет, хотя Идея не развита до конца. По объему я имею повесть или 1/3 романа.


– Придумываю середину сюжета романа, снова объемом в повесть, – и пишу еще 30—40 страниц. Середину писать тяжелее всего, каждый день хочется бросить, но бросать жалко, поэтому пишу, превозмогая себя.

В любом из пунктов написания может возникнуть вариант финала.

В «МФ» я написал финал параллельно с началом.

«Карманник и дьявол» я генерально дорабатывал 3 раза,

где 3 варианта финала. «Тринадцатый»

– финал написан как положено финалу, – последним.

В «Пари в Эдеме» – то же самое, что и в «Тринадцатом».

– Пишу заключительную часть сюжета, вновь объёмом в повесть. Здесь одолевает страх собственной несостоятельности, я боюсь, что по уровню писательского мастерства финал будет не таким ярким как начало. На практике завершающая часть романа – получается достойной. Я «расписываюсь» что называется.

В романе иногда «провисает» середина – по отношению

к началу и к финалу. Поэтому середину приходится

«подтягивать». А иногда сливается самая-концовка,

и если середину исправить можно, то с самой-концовкой сложней.

6 – Правки и вычитка всего текста. По ходу написания я вычитываю каждую главу по 2—3 раза, – поэтому к финальной вычитке работы немного.

Рассказ пишу за 1—2 дня, повесть за 1—2 мес. На роман уходит 3—4 мес.

А в общем жизненном ключе создание всех текстов

– заняло у меня больше 20 лет.


Скрин из моего рабочего компьютера. Папка с верстками книг эпохи моего самиздата 2012—2015 гг.

5. Лицо издательства «Эксмо»

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное