Будущее нашего мира. Процветание или гибель?

А теперь, завершив нашу картину того, ради чего могут разумно работать и на что могут надеяться более здравомыслящие элементы человеческого общества, очистив наше воображение от ужасных кошмаров классовой войны и тоталитарного рабовладельческого государства, мы можем приступить к сегодняшним загадкам международных конфликтов и взаимоотношений с некоторой надеждой на общее их разрешение. Если, конечно, мы до конца осознаем, что мировое урегулирование, основанное на трех идеях – социализма, права и знании – не только возможно и желательно, но и является единственным способом избежать углубляющейся катастрофы, тогда наше отношение к злобе Германии, предрассудкам Америки или России, нищете и голоду Индии или амбициям Японии должно быть откровенно оппортунистическим. Ни одна из этих проблем не является основной. Мы, здравомыслящие люди, никогда не должны упускать из виду нашу конечную цель, но наши методы ее достижения должны изменяться в зависимости от разнообразных национальных чувств и национальной политики.

Существует идея федерализма, которую я уже критически разобрал в главе 7. Как я показал, предложения Стрейта либо ведут вас за ее пределы, либо никуда не приведут. Предположим, мы разовьем его предложения до создания социалистического экономического консорциума и принятия нашей Декларации прав, что является первичными условиями для любого федерального союза. Тогда станет вопросом настроения и случая, с каких обществ может быть начато федеральное объединение. Мы можем даже поощрять робкие федеральные эксперименты, не отваживающиеся ступать дальше этого по пути здравого смысла, твердо зная, что либо эти эксперименты бесследно канут, либо станут либеральными реалиями того типа, которому в конечном счете должен соответствовать весь мир. Любые такие половинчатые и малодушные шаги следует поддерживать активной и эффективной просветительской пропагандой.

Но когда речь заходит о темпах и масштабах участия в построении рационального мирового порядка, которые мы можем ожидать от любой страны или группы стран, мы оказываемся в той области, где нельзя опираться наобум лишь на гадания и обобщения о «национальных характерах». Мы имеем дело с массами людей, которых могут сильно качнуть в ту или иную сторону блестящие газетные публикации или потрясающая убедительность притягательной личности или же почти случайные перемены в ходе событий. Я, например, не могу сказать, в какой степени большинство образованных и способных людей в Британской империи может сейчас согласиться с нашей идеей принятия коллективизма и служения ему… либо насколько сильным может быть их консервативное сопротивление. Это моя собственная страна, и я должен знать ее лучше других, но я не знаю ее достаточно беспристрастно или глубоко, чтобы видеть четко. Я не вижу, как можно предсказать ответные вихри, приливы и отливы.

Пропаганда таких движений разума и воли, о которых я здесь говорю, сама по себе становится одной из причин политического приспособленчества, и те, кто глубже всего вовлечен в борьбу, менее всего способны оценить то, как она идет. Каждый фактор в политических и международных делах – это колеблющийся фактор. Поэтому мудрый человек не станет отдавать свое сердце какому-либо определенному течению или объединению. Он будет благосклонен ко всему, что направлено к цели, к которой он стремится.

Автор питает надежду, что реализация общей цели и общего культурного наследия может распространиться на все англоязычные сообщества, и нет никакого вреда в попытках придать этой реализации конкретные формы. Он полагает, что распад Британской империи может положить начало этому великому синтезу. В то же время существуют факторы, способствующие некоторому сближению Соединенных Штатов Америки с так называемыми державами Осло. Нет никаких причин, по которым одна из этих ассоциаций должна стоять на пути другой. Некоторые страны, такие как Канада, уже имеют практически двойные гарантии своей безопасности; у нее есть и защита Доктрины Монро, и защита британского флота.

Германия с восьмидесятимиллионным населением, приведенная к согласию с Декларацией прав человека и уже в высшей степени коллективизированая, может прийти к полностью либеральному социалистическому режиму гораздо раньше, чем Великобритания или Франция. Если она примет участие в консорциуме по развитию так называемых политически отсталых регионов мира, ее больше не будет тянуть к дальнейшим военным авантюрам, новым потрясениям и страданиям. Она может вступить в фазу быстрого социально-экономического подъема, чтобы простимулировать и повлиять на все другие страны мира. Другие страны не имеют права диктовать ей внутреннюю политику, и если немецкий народ хочет оставаться единой нацией, в федеративных штатах или в одном централизованном государстве, нет ни правоты, ни мудрости в том, чтобы этому препятствовать.