Будущее неизбежно. Повесть

Так вот сидя в одиночестве и тихонько плача, незаметно Поля задремала: кусты вокруг сплошной стеной, Поля пытается их раздвигать руками и потихоньку идёт вперёд, наклоняясь, переступая через ветки и вдруг перед ней каменная стена, Поля пошла сначала влево вдоль стены, ища выход, потом пошла вправо и наткнулась на низенькую деревянную дверь, утопленную в стене. Поля подёргала дверь, но она закрыта была изнутри. Она стояла перед дверью, не зная, что предпринять. Через некоторое время внутри за дверью послышались шаги, Поля снова подёргала дверь. Раздался звук отодвигаемого засова и дверь отворилась наружу, Поле пришлось посторониться, чтобы дверь открылась. Согнувшись вышел старик в тёмно-серой поношенной одежде, оглядел Полю снизу доверху, потом прищурившись внимательно снизу заглянул ей в глаза, как будто искал в них что-то, видимо удостоверившись, старик с удовлетворённым лицом посторонился, освобождая вход: «Проходи». Поля низко наклонившись, вошла внутрь и остановилась в нерешительности. Старик запер дверь на засов и пошёл вперёд, Поля пошла рядом с ним. Повсюду был серый однородный тусклый свет и вокруг уходящие до бесконечности ввысь колонны и стены разнообразных геометрических форм. Пол состоял из широких и неровных каменных плит. Поля обернулась назад и увидела за своей спиной, что стены смыкались в лабиринт, а впереди перед ними прямой путь между стенами и колоннами. Вдруг Поле почему-то показалось, что это Витя идёт рядом с ней, а не старик: «Витя, это ты?», – Поля всматривалась в профиль лица рядом, ну точно Витя. Старик повернулся к ней лицом: «Какой я тебе Витя…, Тимофеем меня зовут». Обозналась, решила Поля, но ощущение что это Витя все равно не покидало. Наконец, они подошли к одной из стен, в которой была такая же низенькая дверь. Старик отворил её наружу, пропуская Полю вперёд. Снова низко наклонившись, Поля вошла в очень просторный, но низкий почти пустой зал, больше напоминавший подвал. Сзади опять послышался звук задвигающегося засова. Пол был земляной, а стены из огромных валунов. Посредине залы горел небольшой костёр, по кругу обложенный валунами поменьше, потолок состоял из переплетённых корней и земли. Перед костром стоял широкий и низкий деревянный стол, за которым сидел человек и, не обращая на них внимание, гусиным пером медленно выводил на пергаменте какие-то знаки. Между потолком и головой оставалось совсем небольшое пространство, что позволяло Поле выпрямиться и стоять во весь рост.

Человек закончил рисовать, отложил пергамент, сложил руки перед собой на столе и посмотрел на старика.

– Пришёл! – сказал он, как подвёл черту под чем-то законченным. Полю человек за столом вообще не воспринимал, как будто её и не было в зале. Потом человек повернулся и спрыгнул со стула, на котором сидел под стол и скрылся. Он вышел из-под стола и неожиданно оказался ростом Поле немногим выше колена. Он был совершенно нормального телосложения и пропорционально сложен, даже изящен, но просто маленький. И одет он был как-то странно, Поля видела такого человечка в иллюстрации, к одной из сказок в детстве. Он подошёл к Поле, остановился напротив неё и, не поднимая головы, смотрел на её туфли, колени, обошёл вокруг, все также разглядывая её ноги. Потом поднял руку и подёргал за край юбки, как будто собирался её стащить. И только после всех этих манипуляций он отошёл немного подальше и изучающе посмотрел снизу Поле в глаза. От его взгляда Поле на мгновение стало жутко, она прямо видела его взгляд перед собой и внутри себя, причём взгляд настолько не добрый, но и нельзя сказать, что злой, просто это был взгляд, от которого не скрыться, беспристрастно изучающий тебя изнутри.

– Настоящая, – констатировал человечек, – а звучит как?

Он подошёл к столу, вскарабкался на стул, потом на стол и пошёл по нему, что-то разыскивая, вытащил из-под наваленных грудой свитков деревянный молоточек, спрыгнул со стола и снова подошёл к Поле. Достал из внутреннего кармана своего камзола маленький золотой камертон, стукнул по нему молоточком, вытянувшись и став на носки, приложил к Полиной груди. Раздался негромкий звук камертона, который как эхо начал отражаться от стен создавая какофонию звуковых наслоений и объединившись вдруг вокруг них зазвучала партита до минор.