Будущее непределенное

Он наполовину обошел узел, пока не заметил в одном окне лучик света. Но он так никого и не встретил — решительно странно! Первым обитаемым домом оказалось бунгало Роулинсона, так что он подошел к двери и позвонил. В глубине дома звякнул колокольчик.

Подождав минуту, он позвонил еще.

Наконец лязгнули засовы, и дверь отворилась. Сам Проф в черном халате выглянул на крыльцо. В руке он держал масляную лампу, под мышкой — открытую книгу.

— Храни Господь мою душу! Капитан Смедли?

— А кто же еще? Что, черт подери, происходит, Проф? С каких это пор вы запираетесь на засов? И где все?

— Ох, ну да, конечно, вы же не знаете!

Джулиан чуть не взорвался. Этот псих Семьдесят Седьмой доставил его сюда из Ниолвейла за три дня. Он ощущал себя совершенно разбитым и был не в настроении слушать загадочки Профа. Однако он сдержался.

— У меня новости про Освободителя и его безумный крестовый поход, — отчеканил он.

Роулинсон глухо закашлялся.

— Простите меня. У меня грипп, хотя, думаю, худшее уже позади. Может, вы зайдете к кому-нибудь другому? К Маккеям или…

Джулиан толкнул дверь.

— Я должен поговорить с вами об Экзетере. И мне нужно выпить.

Проф отступил в смятении.

— Ну, если вы настаиваете…

— Я настаиваю, — процедил Джулиан.

Через пять минут он уже блаженно вытянулся в кожаном кресле со стаканом спиртного в руке. Он смотрел на хозяина и не верил своим глазам. И ушам. Сумерки Богов? Кара Небесная?

Жена Профа погибла при нападении Зэца на поселок, и он вторично не женился. Если верить Морковкам, он время от времени находил утешение в нежных объятиях Мариан Миллер. Его гостиная имела довольно запущенный вид

— он оборудовал ее таким количеством книжных полок, какого хватило бы для большой библиотеки, а вот книг столько он пока не достал. Его вкусы по части обстановки ограничивались убранством лондонского клуба — все массивное и темное. Единственная масляная лампа, как бы извиняясь за свою смелость, робко освещала разбросанные в беспорядке одежду, книги, грязные тарелки. В камине лежали одни головешки, хотя в комнате было по-зимнему холодно. Другими словами, Проф подобно Джулиану лишен был опеки слуг.

Еще более удивительными были его болезненный вид и душераздирающий кашель. Из-под халата выглядывали лиловая пижама и зеленые шлепанцы. Он заложил книгу закладкой и налил гостю выпить, но сам от рюмки отказался. Теперь он сидел, съежившись в уголке дивана, и в слабом свете лампы вид у него был действительно больной. В большом доме царило гулкое одиночество.

— Вы нездоровы! — воскликнул Джулиан.

Проф мрачно покосился на него.

— Я ведь говорил вам про грипп или нет? Вам что, неизвестно это слово?

— Ну тогда исцелитесь! Черт подери, старина, ведь вы пришелец. Вам даже простужаться здесь не положено. — Джулиан покосился на свою изувеченную руку. — Я думал, исцеление здесь происходит само собой.

— Не всегда. — Проф болезненно закашлялся. — Иногда для этого приходится затрачивать довольно большие усилия. Но я полагаю, ваше предложение не лишено смысла. Мне и самому стоило бы додуматься до этого, будь у меня время. Беда только в том, что в настоящий момент у меня совсем нет маны.

— Так попросите кого-нибудь еще… — Тут Джулиан сообразил, что ведет себя как последний дурак и что сарказм Профа имеет под собой какие-то основания. Он сделал большой глоток, наслаждаясь теплом, разлившимся по всему телу. — Простите меня. Я совсем вымотался. Что здесь происходит?

— В Олимпе что-то вроде маноголодания.

— Вы хотите сказать, вы отдали ее всю Урсуле, чтобы она использовала ее на Экзетере?

— Э… отчасти. Но потом к нам тут заглядывал Зэц.

— Зэц? Проф встретил его удивление довольной ухмылкой.

— Еще бы. Вы пропустили прелюбопытнейшие события, капитан. Как-то вечером к нам на узел переместился Зэц и вломился на званый ужин к Чейзам. Он потребовал, чтобы Служба приструнила Освободителя, пока он, Зэц, не взялся за нее саму. Он грозился выжечь нас всех. Потом исчез восвояси. — Проф сердито покривился. — По вашему удивленному лицу я вижу, что мне стоило бы посвятить вас в подробности. Увы, сам я не слышал слов нашего зловещего гостя. Должен признаться, когда он появился, у меня сработал инстинкт самосохранения. Я приземлился где-то за загоном для драконов. У меня ушло минут пятнадцать на то, чтобы вернуться пешком. Мне нечем гордиться; одно утешение, что не один я воспользовался подобным бегством. Примерно половина присутствующих поступила точно так же. Остальные притворились, будто имеют дело с обычным Жнецом, — тщетно, разумеется. Короче, в результате все, кто присутствовал на том обеде, остались без капли маны.

Джулиан таращился на хозяина. Вид у того и правда был совершенно больной, но, может, он еще и пьян? Чушь какая-то!

— Но… но столовая Чейзов никак не могла вместить всех членов Службы.

— Нет. Но у нас сейчас и так не хватает людей. Жуть как много наших поспешили вдруг нести свет бедным туземцам. Попросту смылись.

— Вы хотите сказать, Зэц распугал их всех?

Проф нахмурился: