Будущее непределенное

Потом они оторвались друг от друга, не сводя глаз, держась за руки, оба чуть задохнувшиеся и раскрасневшиеся от смущения за то, что позволили себе такое на людях. Лицо ее было обветрено и слегка перепачкано, и она ничуть не отличалась от любой другой молодой женщины из Вейлов. В школьные годы Джулиан слегка побаивался кузины Экзетера — она была старше, взрослее, практичнее. Два года назад он поцеловал ее, но только раз и то для того, чтобы отвлечь ее внимание от чего-то другого. Возможно, ему стоило бы взять это в привычку.

Она засмеялась.

— Пожалуй, вам борода идет больше, чем Эдварду. А как ваша рука? Она отрастает! Вот здорово!

— Вы ничуть не изменились!

— Глупенький, ведь всего два года прошло! Ну, как вы?

— Я? Отлично, спасибо Эдварду. А вы? — Он посмотрел на огрубевшие от работы пальцы, которые сжимал в руках. — Кухарка? Неужели он не нашел для вас работы лучше?

Она вздернула подбородок и удивленно посмотрела на него:

— А что в ней плохого? Я не знаю языка, так что от меня немного толку. Иногда я ухаживаю за детьми, помогаю с погрузкой и разгрузкой… Да не бойтесь вы за меня, Джулиан! Это лучшие дни моей жизни.

Неужели правда? Ее взгляд оставался спокойным; он не мог понять, говорит она искренне или нет.

— Это здорово. Но я умираю с голоду.

— Я тоже. Давайте поговорим за едой. — Она потащила его по направлению к очереди. Бок о бок пошли они по тронутой заморозком траве. — Вы возвращаетесь в Олимп?

— Боюсь, там сейчас полный бардак.

— Да, Пинки рассказывал, — простодушно кивнула Алиса.

— Пинки! Как ваш кузен относится к тому, что здесь уйма народу оттуда?

Она снова удивленно посмотрела на него:

— Он принимает любого. А почему бы и нет?

— Потому что Пинки наверняка попробует взять власть над всем спектаклем в свои руки — насколько я знаю Пинки, конечно.

Алиса отвернулась.

— Не думаю, Джулиан, чтобы сейчас кто-нибудь мог что-то отобрать у Эдварда.

— Это хорошо. Как он?

Они стали в конец очереди, потихоньку продвигаясь вперед. Они разговаривали по-английски, так что никто не мог подслушать их. Она задумалась и, чуть понизив голос, ответила:

— Он изменился. Даже за то время, пока я здесь. Иногда, очень редко, это прежний Эдвард. Я уверена, он спит не больше двух часов в сутки. Он — Освободитель, кто бы это ни был. Я хочу сказать, он не играет роль. Он стал этой ролью.

— Слишком много маны?

— Передозировка? А какие у нее симптомы?

— Понятия не имею. Я даже не разглядел его как следует. — При виде еды желудок Джулиана испустил восторженное урчание.

— Он совсем другой, — сказала Алиса. — Вы увидите. И конечно, он получает от всех этих исцелений уйму маны. Странно, поначалу все шло куда хуже. Он тратил больше, чем получал — так, во всяком случае, считала Урсула. А теперь… Ну конечно, на то, чтобы лечить грипп, требуется не так уж много маны. Гораздо меньше, чем, скажем, на исцеление от слепоты. И потом, зрители… они тоже другие.

— Более расположенные? — Джулиан оглядел поляну и толпы народа на ней.

— Что ж, в это можно поверить. То, как слепому возвращают зрение, впечатляет, конечно, но большинство нас не слепы и надеются остаться зрячими. Совсем другое дело поветрие, оно может поразить каждого. — Он с трудом справился с дрожью. — Они все боятся!

— Думаю, что да.

— Но Пентатеон тоже может излечивать грипп.

— Они могут, — согласилась она. — Но Зэц не может! К Зэцу за исцелением не пойдешь. И потом, какой храм вместит такую толпу?

Да, грипп был подарком свыше, но признавать это Алиса не собиралась. И кроме маны, грипп приносил еще и деньги. Помимо хорошей организации, невозможно было не заметить и другого: шатров, транспорта, обильной еды, всего необходимого для ее приготовления. Большая часть Свободных была одета гораздо лучше, чем та рвань, которую Джулиан видел в Ниолвейле.

— Он и правда хорошо справляется. Похоже, в деньгах тоже недостатка нет.

— О да! — Говорить о деньгах Алисе было гораздо проще, чем о мане. — Собственно, все началось со внезапного наследства Элиэль Певицы. Но теперь здесь полно и богачей. Грипп гонит их к нему, как ничто другое. Мана и деньги неразлучны.

Джулиан подумал и решился.

— Как вы думаете, у него получится? — Он задал вопрос, который висел между ними, невысказанный, с самого начала.

Ее лицо оставалось непроницаемым.

— Шансы его точно выше, чем месяц назад. Впрочем, Урсула до сих пор не верит в это. Зэц ведет свою игру слишком давно. Она считает, Эдвард не может надеяться на победу без помощи Пятерых.

И какова тогда будет плата за эту помощь? Но тут наконец подошла их очередь, и Джулиана избавили от необходимости обсуждать эту тему дальше.

Еда помогла, но после обеда он понял, насколько ослаб от болезни. Наутро ему придется идти — теперь он не сомневался в том, что хочет остаться со Свободными, хотя бы чтобы посмотреть, чем закончится это путешествие по Вейлам. Он сомневался, что ему предоставят верховое животное или место в телеге — уж во всяком случае, не с Пинки, дирижирующим всем этим цирком.