Будущее России

Некоторые характеризуют КР как государство в государстве. Действительно, в КР свой президент, правительство, парламент. Но я бы сделал другой вывод: осуществились идеи Муллы Мустафы Барзани, сражавшегося, как он мне говорил, за настоящую автономию курдов и их влияние — тоже в реальности — на политику Багдада. Однако возникает вопрос — он все время прокручивается в головах политиков, журналистов, политологов, следящих за обстановкой на севере Ирака: не продвигается ли таким путем дело к созданию самостоятельного курдского государства? Я этот вопрос задал Масуду Барзани — президенту КР, и другим курдским руководителям. Ответ ныне, по сути, был таким же, как тот, который в конце 60-х годов дал его отец Барзани: наша задача добиться самоопределения курдов, не выходя из Ирака. Мотивация такого решения была тогда образно представлена в словах Барзани-старшего: «Меня палкой не выгонишь из Ирака. Разве я не понимаю, что самостоятельное курдское государство будет сразу же иметь против себя объединившихся Ирак, Турцию, Иран и Сирию. Они не без причины будут опасаться, что созданное курдское государство подтолкнет к присоединению к нему проживающих в этих странах курдов».

Такие же аргументы высказывали мне и нынешние курдские руководители. При этом они ссылались также и на «свободу рук», полученную ныне в составе Ирака, особенно в экономическом плане. Как сказал мне председатель правительства КР Нечирван Барзани — и эту мысль подтвердил спикер парламента КР А. Муфти, — с Багдадом нужно в экономическом плане согласовывать лишь контракты с компаниями в области добычи нефти и газа в районе, а все остальное решается на месте. Подтверждением этих слов служит наплыв иностранных компаний в КР — их привлекает стабильность, безопасность в районе и, естественно, финансовые возможности местных властей в сочетании с прогнозами пока еще не подтвержденных, но вполне вероятных больших природных богатств Иракского Курдистана.

У иракских курдов установились хорошие отношения с США. Это, пожалуй, единственный район в Ираке, население которого не требует вывода оккупационных войск. Но насколько безоблачными будут эти отношения в будущем? Тем более что далеко не застраховано развитие отношений Эрбиля с Багдадом. Не хочу предрекать худшее, но многое может измениться, особенно при окончательном определении границ Курдистанского района Ирака. Так, в середине 2008 года обстановка накалилась, когда премьер аль-Малики потребовал, чтобы отряды курдов покинули север провинции Диала, город Ханакин. Население этой части провинции в основном курдское. Дело чуть ли не дошло до столкновений иракской армии с пешмерга.

Основные противоречия могут развернуться в связи с районом и городом Киркук. Курды фактически контролируют сейчас этот город и прилегающие к нему богатейшие нефтяные территории. Подтвержденные запасы нефти Киркукского района составляют 10 млрд баррелей. По идее, согласно конституции Ирака, должен состояться референдум, призванный решить статус Киркука и его района, на который не без исторических причин претендуют курды. В Эрбиле мне передали ксерокопию карты времен Османской империи, на которой Киркук и его район однозначно отнесены к «вилайету, населенному курдами». Но арабское большинство населения Ирака против присоединения Киркука к курдской автономии. При Саддаме Хусейне из района Киркука были насильственно переселены на юг Ирака десятки тысяч курдских семей — в настоящее время многие из них вернулись.

На Киркук претендуют и проживающие на севере Ирака туркманы. В 1995 году был основан Иракский туркманский фронт. После падения режима Саддама Хусейна фронт начал требовать создания автономии в тех районах, где проживают туркманы. Претензии были предъявлены и на Киркук. Выступая на конференции в Нью-Йорке 29 июля 2007 года, председатель фронта Садэддин Эргеч прямо заявил, что борьба фронта имеет своей целью превратить Киркук в столицу иракских туркман или добиться особого статуса для этой провинции.