Будущее (статьи)

Уже не зазвонят больше металлом нелепые, глупые по своему уродству, колокола поповских капищ.

Двери жилищ не будут вооружены замками (вообще исчезнут всякие запоры и несгораемые кассы), исчезнут кухни в домах, и унизительные семейные гнезда, где женщина и по сие время подъяремная невольница, — будут только предметом изучения историков, объективное спокойствие которых будет нарушено изумлением и гневом перед многовековым распятием матерей.

Исчезнет свирепая вражда между городом и деревней — между человеком и природой. Города не будут тюрьмами для людей, а деревни — медвежьими логовами. Всякие грани, перегородки, межи и средостения порастут цветущими садами, и в лабораториях, и дворцах искусств и изобретений забудут слова: «мужик», «пролетарий», «интеллигент».

Творческое соревнование испепелит последние остатки всяческого неравенства между людьми.

Я не принадлежу к тем скептикам и пессимистам, которые считают, что наши шаги по пути к социализму изменяются столетиями и что этот самый социализм, это — только нечто «чаемое» и «ожидаемое» то, что называется «отдаленным идеалом». Социализм, это — реальность, это — фаза, в которую уже мы вступим обеими ногами. Я убежден, что в 2027-м году СССР будет только частью планеты, где социализм воплотился в жизнь раньше, чем в других долготах и широтах. Через сто лет на всем земном шаре будет уже развернут социализм, — и человечество уже вступит в новую фазу — в коммунистический строй. Ибо эта переходная ступень будет очень мала и, пожалуй, даже незаметна.

А раз так, то человеческая личность вырастет неизмеримо. Не будет уже согбенных спин и измученных лиц, испитых работой. Человек будет единственный владыка и творец земли. И тогда искусство (наравне с наукой) будет полно чудес: им будут жить миллионы — от младенцев до маститых старцев. Впрочем, слово «старость» утратит свой современный нам смысл: стихийная насильственная смерть будет устранена, — она будет естественным и желанным успокоением. Наивная мечта Мечникова превратится в реальный обыденный факт большой важности: омоложение старости будет таким же распространенным массовым явлением, как, скажем, прививка оспы ребятишкам.

Мечтать приятно и полезно, но — в меру: излишества в мечте влекут за собой те же последствия, как и всякие излишества.

Г. Никифоров Борьба за будущее

Г. Никифоров (шарж)

На пути нашего развития слишком много препятствий. Предстоит еще невиданная борьба, ужасающая по своим размерам и жестокости.

Суметь угадать, что будет через сто лет, приблизительно можно, но нужно принять во внимание следующее:

Первое. Наше будущее, наша судьба связана с судьбой пролетариата всего мира, — значит приходится говорить не только о СССР.

Второе. СССР долго, очень долго будет находиться в условиях крайней напряженности, бдительности, готовности к защите и готовности к нападению, ибо положение наше нас обязывает.

Надо полагать, что классовая борьба в недалеком будущем примет такие размеры, что наша планета буквально будет корчиться и трещать, как старая пересохшая шкура. Буржуазия всего мира объединится для последней схватки с пролетариатом. Буржуазия будет бита — это закон падения, — но сила сопротивления буржуазии будет такова, что от культурных завоеваний человечества может остаться одна неописуемая видимость. В этом случае, единственное спасение и сохранение того, что имеет человечество, заключается только в крепкой сплоченности и решительности рабочего класса в своем наступательном движении.

Третье. Победившему пролетариату будет предстоять еще ликвидация некультурности масс, а это в сто крат труднее, чем ликвидировать простую неграмотность и займет не мало лет. Развитие наше пойдет, вследствие указанных причин, скачками с большими подъемами и падениями.

Будущее, все же, представляется мне так:

Жизнерадостный — 60–70 лет — ученый, молодой и сильный (омоложение-то, ого, куда скакнет!), проходя по залам музея и остановившись перед паровозом на рельсах, будет объяснять:

— Вот это, друзья мои, паровоз и, так называемый, рельсовый путь. На моей памяти, лет пятьдесят назад, люди только что освободились от этого громоздкого, примитивного и крайне неуклюжего способа передвижения.

— Здесь же, — переходя в другой павильон и указывая на шестиместный аэроплан, будет говорить он — вы видите летательный аппарат системы Юнкерса, это уже некоторое достижение тогдашней авиации…

— Помилуйте, профессор, — возразят ученики, — ведь это же очень неповоротливое сооружение, неужели тогда рисковали на таком аппарате летать? И какое же это достижение, аппарат на шесть человек? Странно слышать даже!