Будущее уже началось: Что ждет каждого из нас в XXI веке?

В пункт под названием «Информация хочет быть свободной» с самого радикального края киберпространства вламывается энтузиаст. И оказывается, что он запросто может переоценить любой труд, потому что ему не приходится платить за изготовление товара. Все, что ему надо сделать, – это скопировать его, очень просто и очень дешево. Он во всеуслышание заявляет, что тоже может копировать и распределять эту книгу с очень маленькой прибавочной стоимостью, а то и вовсе без нее. Вау! Законы пиратства – отличная штука! Благодаря моему компьютеру и модему я только что с ходу решил шараду злостного капитализма, который теперь рухнет как карточный домик! Пара пустяков отсканировать эту книгу и запихнуть ее на сайт (скажем, в замечательном формате PDF)! В результате все, что мне остается сделать, – это контрабандно поместить ее в какой-нибудь информационный рай за бетонной стеной, и пусть полиция попробует меня поймать!

Но утверждать, пусть только риторически, что информация хочет быть свободной, – совсем не значит, что она в действительности свободна. Пока никто этого не утверждает. Трения на рынке не исчезают полностью лишь оттого, что чернила превращаются в нули и единицы. Они просто превращаются в новую форму трений.

О битах, например, не скажешь, что они нематериальны. Биты в движении – это физические частицы: электроны и фотоны. Биты в покое – крошечные бляшки из намагниченных металлических зерен или маленькие черные зернышки из формованного пластика. Это реальные объекты, частички атомов. Они кажутся нематериальными в сравнении с дешевыми журналами или надгробными плитами, но, если вы посетите современного Интернет-провайдера, вы окажетесь на крупной и очень материальной информационной фабрике, сосущей вольты ничуть не меньше сталелитейного цеха. Там нет рабочего класса в синих халатах, но он определенно занимает место в пространстве и обладает собственной массой, он имеет свою канализацию и платит реальные государственные налоги.

А еще он очень уязвим. Малейшее вмешательство в поток одного из таких заводов электронной коммерции вызовет катастрофическое таяние финансов. Именно поэтому эти кажущиеся эфемерными узлы Интернета обычно строятся вместе с громадными и ужасающими дизельными резервными генераторами. И дымят кибернетические трубы ничуть не менее плотно и устрашающе, чем «сатанинские мельницы» Уильяма Блейка.

Все машины, хранящие, перемещающие биты и манипулирующие ими, очень капризны и темпераментны. В частности, персональные компьютеры уже давно сознательно проектируют в расчете на замену через восемнадцать месяцев. Компьютеры умирают быстро, да и должны умирать быстро. Их быстрая смерть отражает финансовые интересы не только тех, кто их делает, но и целых классов менеджеров и программистов, которые их используют.

Если бы компьютеры существовали вечно и были просты в использовании, высокооплачиваемые работники электронной коммерции немедленно эмигрировали бы в Индию. Фактически они уже сейчас это и делают довольно впечатляющими группами. Индия пока не относится к крупным центрам радикальных дестабилизирующих инноваций, но там уже есть уйма грамотных людей, способных читать технические руководства и нажимать на кнопки. Чем медленнее эволюционируют компьютеры, тем быстрее бегут зарплаты от компьютерных гениев к анонимным сотрудникам.

Эта хрупкость имеет серьезные последствия для информационной экономики. Фактически она и определяет положение вещей во всем бизнесе. Недостаточно изобрести новые способы использования компьютеров – для максимальных прибылей старые должны умереть.

В местном университете есть Библия Гуттенберга, которая прекрасно сохранилась. Это одна из первых когда-либо напечатанных книг, которая, хотя и стоит теперь около двух миллионов долларов, осталась точно такой же, как и в те дни, когда Гуттенберг напечатал ее. И вот теперь она медленно приходит в негодность.

По контрасту оцените слоновьи надгробия на кладбище персональных компьютеров: