Будущее уже началось: Что ждет каждого из нас в XXI веке?

У произведений художников-прикладников из «Искусств и ремесел» и блобджектов XXI века есть много общего. Они предназначены для элиты и ни в грош не ставят «потребителя». В их глазах «потребители» – безликая масса лишенных вкуса жертв массового производства, пассивных трутней с извращенными представлениями, которые долго вдалбливали им рынок и недобросовестная реклама. «Потребители» покупают самый дешевый товар, больше всего раскрученный рекламными агентами.

Блобджекты изготавливаются не для «потребителей». Их делают для думающих участников технократической схватки за богатство – для конечных пользователей. «Конечный пользователь» не считает себя «потребителем». Он не будет тянуться к проволочным яслям за жвачкой, чтобы получить очередную порцию кайфа. Он глубоко погружен в систему, эксплуатирует ее и приспосабливается к ней. «Конечные пользователи» – это думающий, привередливый правящий класс постиндустриального общества.

Когда-то существовало «общество потребителей», одетых в униформу из серого сукна, но его время ушло. Прошло полвека, общество потребителей изменилось, и процесс продолжается.

Этот раздел социологии всегда казался абстрактным и далеким от действительности – подобно оценке поцелуя как «куртуазного поведения». Давайте попробуем расставить все по своим местам. Укажем те случаи, где особенности физического строения человеческого тела влияют на развитие технологий.

Мы можем очень отчетливо указать на все различия, воспользовавшись прямотой критики Рескина, которой подверглись важнейшие области дизайна. Позвольте показать, как два очень похожих аппарата отражают два совершенно разных уровня развития общества. Мы на некоторое время отвлечемся для критического анализа двух телефонов: аппарата Bell Генри Дрейфуса (1950) и мобильного телефона фирмы Motorola StarTAC 1999 года.

Генри Дрейфус (1904–1972) был подлинным титаном американского века потребления. Его настольный телефон Bell, модель 500, стал иконой дизайнеров – промышленные дизайнеры до сих пор говорят о нем с придыханием. Шедевр единства формы и содержания, он остался незамеченным на фоне монументальных достижений Генри Форда. Он по-прежнему прекрасно смотрится, честно возвышаясь на своем квадратном, тяжеловесном постаменте, с трубкой, удобными кнопками и закрученным проводом. Этот телефон прост, целен, самодостаточен и честен. В модели 500 по-прежнему узнают «телефон» – в каком-то смысле она и есть настоящий телефон, и этот образ едва ли будет вытеснен другим. Их было произведено более девяноста миллионов экземпляров.

Телефон Дрейфуса не просто доказал свою механическую эффективность. Он был глубоко продуман и предназначен для определенной роли в обществе. Он отводил своему хозяину строго определенное место в иерархии индустриального общества.

Ни одной функциональной части не видно снаружи. Для удобства потребителя и в целях сохранения монополии их просто убрали под корпус. Не было необходимости в ориентированной на потребителя документации, руководстве по эксплуатации или в специальной подготовке для использования сети. Телефоны прекрасно работают, причем работают совершенно одинаково. Их прочность вошла в легенду: они продолжали работать после падения с пятого этажа и даже в горящем доме. И такие неадекватные для нормального общества фигуры, как маленькие дети, престарелые бабушки и иностранцы, пользуются ими без всякого труда.

А теперь давайте рассмотрим современный мобильный телефон Motorola StarTAC. Он и сейчас у меня с собой – в кармане джинсов; будучи блобджектом, он обычно плотно прижимается к моей пояснице. Я возьму его в руки, и мы сможем рассмотреть его во всех подробностях. Если бы у меня был ваш номер, я мог бы прямо сейчас поговорить с вами. Вместо того чтобы воспринимать мои усеченные слова, искаженные чернилами на бумаге, с задержкой на месяцы или годы (получилось бы «прошлое сегодня», если перефразировать название этой книги), вы бы услышали их с задержкой на тысячные доли секунды; вы прижали бы трубку с моим голосом к щеке – вы бы услышали, как я дышу в эту штуку.

Этот аппарат создан специально для тех, кто отвергает строгий порядок и незыблемую систему индустриального общества. Тот, кто тяжел на подъем и застыл в статике, рискует остаться на обочине. «Конечные пользователи» являются эволюционировавшей формой потребителей XX века. В годы экономических сдвигов они тренировались, вырабатывая бесконечно расширяющийся набор умений и навыков, который обеспечивает их занятость. Они чувствуют себя лучше всего, когда у них остается достаточно пространства для маневра, чтобы они могли совершенствовать профессиональное мастерство, сохраняя свой статус элиты.