Будущее в тебе

– Твои сослуживцы уже весь госпиталь на уши поставили. Совершенно беспардонные люди, врываются, понимаешь, и всем нотации тут читают, как с тобой обращаться и как лечить. Вот, буквально неделю назад, политрук, Шапиро, кажется, ворвался в палату и устроил тут настоящий митинг, насилу его из госпиталя выпроводили. Капитан Сипович тоже ходил по госпиталю и всех воспитывал. Даже такой, казалось бы, интеллигентный человек, в котором чувствуется старая, ещё дворянская закваска – капитан Пителин, и тот начал нас поучать. А уж про красноармейцев и не говорю, один, маленький такой, азиатской внешности, неизвестно каким образом попал в здание госпиталя, и поймали его только в твоей палате. Оказывается, он принёс тебе целый мешок продуктов и курева, как будто у нас снабжение плохое, и все тут с голода пухнут. Кстати, этот мешок можешь взять, он у меня в кабинете. Всё в целости и сохранности, я только одну пачку сигарет у тебя конфисковал. Хотелось попробовать настоящий американский табак, понимаешь. Второй раз этого азиата поймали в палате твоего спасителя, рыжий такой, Асаенов его фамилия. Тоже тот ещё фрукт! Хотя сам был серьёзно ранен, но постоянно у твоей палаты болтался. У него на этой почве конфликт с санитарами случился, так технички швабрами еле смогли отбить у него наших троих ребят. На «губу» бы его, но жалко, раненый всё же, не просто так, а за родину пострадал солдат. Хотя выписывать его уже можно, заживает всё, как на собаке. Даже завидки берут от этого рыжего бугая. Ха, раненый – отмолотил за милую душу троих здоровых мужиков! Теперь с ним наши санитары только на вы разговаривают. Хороший у тебя подчинённый, Черкасов, – верный, как пёс. Я уж взял на себя ответственность, не выписываю его, хочу вас вместе отпустить – уважить его просьбу. Из всех твоих ребят, только один здесь приличный появлялся – старшина, ну, хохол такой усатый. Вот он, с полным уважением и с понятием – знает, какое мы важное дело делаем. Подарками разными весь персонал госпиталя одарил. А наши технички и сестра-хозяйка, вообще, от него без ума. Когда он тут ходил, от них было только и слышно – Тарас это сказал, Тарас то принёс. Ну ладно, капитан, отдыхай, сейчас я сестру пришлю, будете с ней физиотерапией заниматься.

Хохотнув, военврач поднялся и вышел из палаты. А я на несколько минут замер, переваривая всё то, что услышал от главврача этого госпиталя. Мне хотелось прыгать и плясать – я узнал, что мои друзья живы. Хотелось немедленно встать и пойти искать палату Шерхана, что я и попытался сделать. С большими трудностями встал и, закусив губу от боли, поковылял к двери. Когда я уже почти достиг цели, дверь открылась, и на пороге возникло давешнее неземное создание – медицинская сестра Нина Переверзева. От неожиданности я потерял равновесие и начал падать прямо в её руки. Естественно, она не могла удержать такую тушу, и мы вместе упали на пол, причём я очутился сверху. Когда падали, она инстинктивно меня обняла, а я, чтобы как-то смягчить удар об пол, положил ей одну свою руку на затылок, вторая охватила её крепкую попку, и я крепко прижал её к себе. Однако, несмотря на недвусмысленность этих неожиданных, безумно приятных для меня объятий, самое смешное в этой ситуации было то, что упали мы в коридоре, у всех на виду. После минутного замешательства раздался громкий гогот ходячих пациентов нашего отделения. Потом чей-то голос громко воскликнул:

– Вот это мужик! Такую девчонку завалил! Уважаю и завидую!

Потом я услышал, что смех начал постепенно замирать, поднял голову и увидел, как к нам приближается Шерхан. По пути он щедро отвешивал смеющимся пациентам затрещины. По-видимому, его уже здесь хорошо знали и побаивались. Ни один из обиженных не протестовал и не пытался вступить с Наилем в конфликт. Подойдя к нам, Шерхан помог мне подняться, а потом бережно поднял девчушку. Та, всхлипывая, опять красная как рак, побежала прочь, одёргивая на ходу свой халатик – вон из нашего отделения. А мы с Шерханом стояли, крепко обнявшись, и молча хлопали друг друга по спинам.