Будущее в тебе

Пускай многие считали меня простым, интеллектуально недоразвитым субъектом, к тому же с подорванной контузией психикой. На самом деле я был довольно неглупым и наблюдательным реалистом, подмечающим все тонкие места и несоответствия, которые в конечном счёте можно было выгодно использовать.

Я буквально чувствовал мотивацию людей и особенно власть предержащих. Интуитивно поступал так, что добиваясь нужных мне результатов, заставлял начальство думать, что это именно они всё замыслили, а я – дуболом, просто орудие в их руках. Таким меня сделала прошлая жизнь. Тот, кто шёл прямым, пускай и правильным путём, в той реальности долго не жил. Чтобы просто спокойно существовать среди немецких хозяев, нужно было постоянно изворачиваться, а добивались своих целей только умнейшие, волевые люди – вроде моего учителя Михалыча.

Вот и сейчас я собирался действовать примерно так, как меня учил мой наставник. Всё-таки я получил в свои руки пускай маленький, но инструмент, которым мог хоть чуть-чуть изменить историю и направить её в не столь трагическое для России русло. Теперь нужно было заточить этот инструмент до бритвенной остроты, а потом умело подрезать сухожилия этим проклятым фашистским недоноскам зарвавшегося вермахта. Для заточки инструмента, а именно – приведения моей бригады в боеспособное состояние, оставалось очень мало времени, всего-то полтора месяца. Силы у немцев не бесконечны. Истинно боеспособные дивизии наверняка пойдут первыми. Если их обескровить, выбить самых борзых, то наверняка на наших просторах немчура забуксует. А там и мы раскачаемся, да так, что покажем этим любителям свинины и баварского пива настоящую кузькину мать. Главное, в эластичной обороне дотянуть до зимы, а там на нашей стороне уже будет воевать самый главный генерал – мороз. Посмотрю, как они при минус тридцати будут разъезжать по сугробам на своих консервных банках.

Так как я был наблюдательным реалистом, то прекрасно понимал, что задекларированная в постановлении дата окончания формирования десяти противотанковых артиллерийских бригад к 1 июня – это очередная фикция. К этой дате в места запланированного расположения бригад завезут собранных где попало людей с командирскими петлицами и обзовут это скопище – управление бригады. Потом туда же нагонят новобранцев, обеспечат кое-какой техникой, и вот бригада сформирована – можно отчитаться. Штат бойцов и командиров полностью укомплектован, а что касается нехватки оружия и техники, то в этом виновата промышленность, сама же армейская система точно и в срок исполнила все постановления партии и правительства – можно получать благодарности и навешивать ордена. А то, что это новообразование недееспособно, никого из чинуш абсолютно не волнует. Если бы я во время военных действий имел противником такую бригаду, то, ей-богу, в течение часа одной своей ротой без особого труда разогнал бы этих птенцов. И брели бы те, кто не успел убежать или кому повезло остаться в живых, к нам в тыл, под охраной моих ездовых и кашеваров – отвлекать для охраны этого стада самого бестолкового своего строевого бойца мне было бы жалко.

Для приведения в боеспособное состояние сформированных таким образом бригад, при существующих методиках и системах снабжения, требовалось не меньше года. А этого времени, если судить по истории моей бывшей реальности, у страны не было. Что делать? Для меня оставалось только два варианта: или, пользуясь знаниями хода истории, залечь на дно, а потом понемногу клевать врага; или драться насмерть на том месте, где я очутился, пользуясь опять же прошлыми знаниями и навыками. Я выбрал второе. Пусть историю мне не изменить, но хоть будет какая-то надежда, что реальность для моих близких женщин – Нины и бабушки, будет другой. Да и умирать легче, если чувствуешь, что, как мог, выполнил свой долг.

В оставшиеся десять минут до выхода из общежития я постарался сформулировать для себя, какой хочу видеть бригаду перед началом предстоящей страшной войны. Это нужно было четко прояснить, как лично для меня, так и для предстоящей встречи с товарищем Жуковым, а если удастся, то и с товарищем Мехлисом. От этих людей, обладающих реальной властью и влиянием, можно было получить хоть какую-то свободу в выборе действий по формированию бригады. Окружное командование особо бы не дёргало меня, зная, что такие люди в курсе всех моих нововведений, и не било бы по любому поводу тревогу о несоответствии сформированного мной подразделения всем критериям, заложенным постановлением ЦК и СНК СССР. Таким образом, руки до начала войны у меня были бы развязаны, а потом уже всё равно. Даже не то чтобы всё равно, скорее всего, на оборот, я был бы на коне. Наверняка моя бригада дралась бы стойко и показала себя намного лучше, чем остальные, вновь сформированные подразделения. Уверен, что потом даже самый дотошный буквоед не стал бы придираться к её структуре и вооружению – победителей, как говорится, не судят.