Будущее вещей

Я не помню, чтобы мой дед когда-либо жаловался на то, что у него слишком много инструментов, или мечтал, чтобы однажды все они слились в один — эдакий комбайн, который бы все их заменил. Это богатство и изобилие было ему по душе, как и узкая специализация каждого отдельного предмета. Вырезая по дереву, мой дед, бывало, выкладывал на верстак множество резаков и стамесок, на мой непрофессиональный взгляд, почти неотличимых друг от друга. Инструменты быстро сменяли друг друга в его руках — одна стамеска для надреза большого радиуса, другая — для радиуса поменьше, третьей он глубоко выбирал материал, четвертой удобно прорезать в доске выемки в форме клинышка. Мне в то время было около пяти лет, и дед поручал мне сметать ароматную стружку с верстака и собирать в кучки древесную пыль на полу.

Личное отношение к инструменту было для него не менее важным, чем пригодность этого инструмента для выполнения той или иной задачи. То, как лежит рукоять в руке и как инструмент отзывается на усилие, напоминали деду о прошлом, о других вещах, поделках и проектах, которые вышли именно из-под этого инструмента, нередко унаследованного им еще от отца-краснодеревщика. Всякий предмет в его мастерской был функционален, но имел и собственную историю, у каждого была родословная, каждый пробуждал в нем определенные чувства. С балок свисали сотни специальных приспособлений, которые дед сам мастерил для того, чтобы фиксировать на верстаке определенные детали или прорезать в доске паз «ласточкин хвост». Воспоминания оседали на предметах как пыль. Порой дед поднимал глаза от работы и спрашивал: «Помнишь то кресло-качалку на крыльце?» Я кивал в ответ. «Помнишь, какой у ее ножек мягкий изгиб?» Я, конечно, помнил. Дед указывал на лучковую пилу в своих руках: «Вот ей-то я их и выпилил».

Инструменты в его мастерской были сделаны с чувством уважения к человеческим способностям и предпочтениям. Они подходили и к строению ладони, и к устройству ума. Было удобно ими работать и приятно на них смотреть. Они давали чувство власти над природой, чувство ловкости и мастерства. Они просто лежали в чехлах или висели на стенах, не вселяя одним своим видом ощущение беспомощности. Они по-своему очаровывали.

Что мы знаем о технологиях будущего

Я хочу, чтобы в будущем наши взаимоотношения с цифровой техникой были меньше похожи на холодную пластину из моих кошмаров и больше — на мастерскую моего деда, под завязку набитую любимыми инструментами и вещами, дорогими сердцу. Я хочу, чтобы интерфейс, с помощью которого человек будет взаимодействовать с компьютером, так же вдохновлял нас и был источником новых приятных впечатлений. Я хочу, чтобы в будущем так называемые смартфоны и планшеты не отвлекали наше внимание и как можно меньше нарушали естественный ход жизни.

За те тысячелетия, что человечеству приходилось работать с деревом и металлом, шить одежду и строить дома, создавать мебель и возводить соборы, на свет появилось множество специализированных инструментов. Но в мире сегодняшнем смартфоны вбирают в себя все больше аспектов нашей жизни, мы одержимы приложениями, магазинами приложений и бесконечными иконками. Уже мало кто осмелится спросить: «А какие интерфейсы могли бы оспорить первенство сенсорных экранов?»

Однако все же есть люди, способные представить себе интерфейс, построенный на совершенно ином принципе. Я горд знакомством с Дэвидом Мериллом, моим коллегой по Массачусетскому технологическому институту и основателем компании Sifteo, производящей инновационные игрушки. Дэвид разделяет убежденность, что тренд развития интерфейсов, ответственный за появление смартфонов и подобных им девайсов, не отвечает очевидным нуждам и потребностям людей.

Во-первых, нам необходимо связать воедино бесчисленное множество объектов, уже и так составляющих нашу инфраструктуру, — будь то обогреватели, дверные ручки и замки или автобусы, мосты и счетчики электроэнергии. Во-вторых, помимо виртуальных нам нужны настоящие инструменты для манипулирования реальными материалами, вроде 3D-принтеров, способные воспроизвести любой материальный объект, пищу и даже, в конце концов, создавать запахи. Наконец, в-третьих, нам нужны осязаемые механизмы, которые сделают человеческое тело «умнее». Технологии могут усиливать наше восприятие и оптимизировать наши физические возможности. Они могут приспосабливаться к тому, каким образом мы привыкли общаться с окружающим миром: к нашим естественным природным жестам, мимике, движениям и звукам.

И это лишь некоторые из сотен, тысяч, вероятно, даже миллионов путей, которыми люди могут взаимодействовать с различными объектами и которые просто недоступны для сенсорного экрана под слоем стекла. Эта книга посвящена новым, поистине захватывающим технологиям общения человека с окружающим миром. Технологии, я надеюсь, помогут сделать жизнь человека и мир, в котором мы живем, более увлекательными и волшебными. Вместе мы можем пролить свет на это будущее.

Влюбляясь в волшебные вещи