Будущее Земли: Наша планета в борьбе за жизнь

Сегодня последняя сохранившаяся популяция яванских носорогов живет на охраняемой территории национального парка «Уджунг-Кулон», на самой западной оконечности Явы. Ее численность не превышает 50 особей. (Один специалист сообщил мне, что их осталось 35.) Одно цунами или нападение решительно настроенной банды браконьеров — и от этого вида не останется и следа.

Не меньшая опасность угрожает и суматранскому носорогу, еще одному обитателю дождевых лесов Азии. Этот вид столь же редок. Когда-то суматранских носорогов, как и яванских, можно было встретить повсюду в Юго-Восточной Азии. Сокращение видового ареала под напором земледелия и уменьшение численности популяций в результате действий безжалостных браконьеров привели к тому, что сегодня этот вид представлен всего лишь несколькими особями, живущими в неволе, в зоопарках, и в исчезающих лесах Суматры. Возможно, в каком-нибудь удаленном уголке Борнео прячется еще несколько особей.

В период с 1990 по 2015 г. общая численность популяций суматранских носорогов упала до 300, а потом и до 100 особей. Благодаря героическим усилиям ветеринара Терри Рот и ее коллег из зоопарка и ботанического сада Цинциннати была разработана методика, позволившая применить в работе с носорогами современные репродуктивные технологии, созданные для человека. Их усилия увенчались успехом: к настоящему моменту получено уже три поколения, что дает возможность приступить к работе по поэтапному возвращению первых нескольких животных в естественную среду обитания на территории национальных парков на Суматре. Этот процесс требует много времени, усилий и средств, а успех совсем не гарантирован. От неутомимых браконьеров никуда не скрыться. Каждый из них готов рискнуть жизнью всего лишь за один рог и то состояние, которое он сможет за него получить и которого ему хватит на всю оставшуюся жизнь.

Если сотрудники и охранники индонезийских природных парков не справятся со своей задачей и суматранский носорог исчезнет с лица Земли, это будет означать конец замечательного вида великолепных животных, которым удавалось выживать, постепенно эволюционируя, в течение десятков миллионов лет. Его ближайший родственник — шерстистый носорог, обитавший в арктической части Северного полушария, исчез во время последнего ледникового периода. Не исключено, что он стал жертвой охотников, которые (по крайней мере в Европе) запечатлели его на стенах пещер, радуя рисунками своих сородичей, а теперь еще и нас.

В последние дни сентября 1991 г. я посетил зоопарк Цинциннати. Его директор Эд Марускапригласил меня понаблюдать за парой суматранских носорогов, которые были накануне пойманы и вывезены с Суматры при посредничестве зоопарка Лос-Анджелеса. Одного звали Эми. Это была самка. Второй носорог был самцом по имени Ипу. Оба были молодыми и здоровыми. Но недолго: суматранские носороги живут приблизительно столько же, сколько и домашние собаки.

Поздно вечером меня привели в примыкавшее к зоопарку пустое здание склада. Его стены гудели от громкой и казавшейся абсолютно неуместной рок-музыки. Маруска объяснил, что музыка создавала шумовой фон для защиты носорогов. Дело в том, что неподалеку находился аэропорт Цинциннати и периодически на небольшой высоте над этим местом пролетали самолеты, к шуму которых в любой момент могли присоединиться сирены полицейских и пожарных машин с прилегающих улиц. Внезапный шум глубокой ночью мог напугать носорогов, спровоцировав приступ паники, попытку к бегству и травмы. Лучше уж раздражение от рок-музыки, чем бурная реакция на резкие звуки, напоминающие шум падающего дерева, шорох лап подкрадывающегося тигра — сигналы серьезной угрозы в естественной среде обитания — или звук шагов охотников, особенно если учесть, что люди — сначала древние охотники, а теперь браконьеры — охотятся на суматранских носорогов уже более 60 000 лет.

Эми и Ипу стояли неподвижно, словно статуи, в своих громадных клетках. Наверное, они спали, но сказать наверняка было невозможно. Подойдя ближе, я спросил у Маруски разрешения их потрогать. Он кивнул головой в знак одобрения, и я сделал это — быстро и едва заметно прикоснулся по одному разу к каждому из них кончиками пальцев. В тот момент меня охватило глубокое, сильное чувство, которое жило во мне еще долго после этого. Выразить его словами невозможно. Я не могу описать его ни вам, ни даже самому себе.

5. Апокалипсис сегодня