Будущего.net

— Так. — Анна снова улыбнулась. — Вот надень. Она протянула Волку новую серьгу.

— Тоже с «жучком»?

— Тоже, но с моим. Вдруг сбежишь, где тебя искать без коннекта?

— А «Мегаполис» не будет против незаконного подключения?

— Она подключена к «Магнуму». — Анна указала на свое ухо. — В Черном у всех такие серьги. Так надежнее. Отдохнул? Тогда не будем разочаровывать преследователей, идем.

— Погоди, ты намерена им подыграть?

— Вот видишь, ты перестал спрашивать, кто они. Принял по умолчании, что есть «они», а есть «мы». И что мы хотим докопаться до правды, а они хотят ее скрыть.

— Не передергивай. Я еще ничего не решил. И пока не увижу документы, не решу.

— Нет проблем. Я тебя затем и привела в эту клоаку. Сюда твои коллеги не сунутся, а в кварталы Свиней и подавно.

— В кварталы Свиней я и сам не пойду. — Волк помотал головой. — Ты что, совсем сумасшедшая?! Это же юг Большой Песчаной. Там рукой подать до могильников!

— Более того… — Анна похлопала его по плечу. — Часть могильников находится прямо под Свиньями. Это очень старые могильники. Ровно настолько, чтобы саркофаги над ними дали трещины, но не настолько, чтобы закончился период полураспада упрятанных в них радиоактивных элементов. Счетчики Гейгера там не нужны. Достаточно просто выйти на улицу в полночь и внимательно присмотреться к подвалам. Их отдушины светятся. Очень красиво, надо признать. Где — то даже романтично. Как в фильме ужасов.

— Точно, чокнулась. — Волк покрутил пальцем у виска. — Ты что же, туда ходила?

— Это байки, лейтенант, — успокоила его Анна. — Ничего там нет. В пустыне могильники действительно есть. Правда, и они никакие не полуразрушенные. Радиоактивность там держится по какой-то другой причине, никто не знает, по какой. А в Черном, в частности на его северо-западе, чисто. Просто все эти легенды о радиации позволяют спокойно жить в кварталах Свиней тем, кого не приняли даже в Черном, а уж тем более в Сиднее. На языке аборигенов Черного, «свиньи» — это изгои.

Люди, отвергнутые сытым обществом Сиднея, но не принятые голодным обществом трущоб, потому, что они «бывшие граждане», а коренные жители Черного ненавидят «граждан» в любом виде. Короче, «свиньи» — это такие, как ты.

— И как ты? — неожиданно даже для самого себя спросил Волк.

— Почти. — Анна почему-то отвернулась.

— Не обижайся, я не огрызался, просто спросил.

— Я не обижаюсь, — она произнесла это вполне спокойно. — Идем.

* * *

Варвара — Центру:

«Агентурная игра противника развивается в нужном нам направлении. Настоятельно прошу разрешения внедриться в группу опеки объекта. Это даст шанс выяснить, действительно ли у Источника есть второе назначение, и позволит выйти на Подопечного. Поиск в Мире Фантазий предлагаю поручить группе Аякса-1».

Центр — Варваре:

«Технический отдел предупреждает о начале масштабной перенастройки серверов глобальной мыслесети. Будьте внимательны. Поиск сигнала в Мире Фантазий поручен Аяксу-1. Поиск Подопечного продолжать. В агентурную игру противника вступать при наличии полной уверенности, что она приведет к Подопечному и углублению наших знаний о назначении Источника активности».

* * *

Город назвали Черным вовсе не потому, что здесь жили исключительно чернокожие или дома красили гуталином. Ничего подобного. Люди были всякие, стены зданий тоже отличались завидным разнообразием оттенков, зачастую даже чрезмерным. С освещением улиц и голографической рекламой было туговато, пасмурными ночами город погружался в беспросветную мглу, но и это не было главной причиной. Скорее всего, черный цвет, традиционно символизирующий все скрытое, тайное и загадочное, был выбран жителями в качестве названия просто из чувства противоречия. В пику всему белому, прозрачному, яркому и сверкающему, что имели жители бесконечного Сиднея, Аделаиды, Канберры, Дарвина и других благополучных городов континента. И жили в Черном так, словно хотели строго соблюдать обет отрицания благ цивилизации.