Будущий Бывший Босс (СИ)

— Звони и извиняйся перед Машкой сейчас же, а не то ты мне больше не сын.

— Договорились.

Мы явно не поняли друг друга, потому что отец уставился на меня в недоумении, и до него никак не могло дойти, почему я еще не хватаю телефон и не делаю так, как он сказал. А мне было, откровенно говоря, все равно, что хочет от меня уже посторонний мне человек. Отцом года он никогда не был и им не станет никогда, у него на первом месте всегда были лишь собственные интересы и планы, а мы с сестрой фигурировали постольку поскольку, я так вообще порой ощущал себя не нужным балластом или ошибкой молодости. Только сейчас до меня дошло, что бы я не сделал для него и ради него, не будет ничего такого, что я ждал от него с самого детства, а именно любви. Не время сожалеть, самое время задуматься о том как не упустить ту, которая не даст никогда мне стать скрягой, каким предстал передо мной сейчас отец.

— Не смотри на меня так. Я тебя уже все, что хотел — сказал. Ты тоже. Далее не вижу смысла продолжать этот пустой треп.

— Михаил, — взревел бешенным зверем мой родитель, а у меня даже бровь не дрогнула.

В очередной раз распахнулась дверь и в нее фурией влетела моя своячница. Не кабинет начальника, а проходной двор какой-то. Совести нет ни у кого.

— Так так так. Значит, это Вам я могу сказать спасибо за испорченные нервы моей сестры и жены Вашего сына? — Алина начала наступать на немного съежившегося в один момент отца, который как-то сразу постарел. Видимо, тоже наслышан, что с такими людьми лучше дружить. — Значит так дяденька, исчезаешь с горизонта с молниеносной скоростью, только прежде не забудешь рассказать его жене, — женский пальчик указал на меня, — как так получилось, что неподтвержденная информация дошла до ушей Вашего сына.

— Мала еще, чтобы со мной тягаться.

— Проверим? Мужчины со стальными яйцами не лезут на рожон, а тут какой-то аферист средней руки, который на свободе то, благодаря деньгам сына, возомнивший себя Богом. Серьезно? Да я тебя раздавлю на раз-два, даже если после этого мой зять не будет со мной общаться в принципе. Он не дурак, просто очень хотел быть любимым сыном когда-то, но сейчас у него, наконец, открылись глаза и очень надеюсь, что он сделает правильные выводы.

— Я тебя уничтожу девка. Ты еще не знаешь, с кем связалась.

— Ха, да что там знать то? Говорю же аферист, который имеет некоторые подвязки с криминалом. Не стесняясь, доил своего сына через зятя, строил скользкие схемы, обкрадывая людей. Апофеозом всего стала якобы наркотическая зависимость дочери, которую вы вместе с ее горе мужем подсадили сначала на таблетки, а потом и на тяжелые наркотики, дабы она была не в себе и не смогла раньше открыть глаза на ваши деяния брату. Подло, но такое тоже имеет место быть, но и это еще не все.

С каждым словом Алины, мои глаза все больше округлялись, глядя на нее, я ни капли не сомневался, что она говорит правду. Ее слова очень больно резали, оставляя на будущее раны, которые еще не скоро смогут затянуться. Как, ну, как можно быть таким слепым идиотом? Я же постоянно закрывал глаза и не хотел видеть очевидного, все ждал, когда же меня хотя бы похвалят, а дождался только лишь того, что отец меня целенаправленно обворовывал, довел сестру. Я идиот. Схватился за голову от таких новостей.

— Я всегда все делал ради блага своей семьи и меня не в чем упрекнуть, если взял немного у сына, так это не преступление, а девка сама дура подсела, меры не знает.

— Все то у тебя крайние, один ты блять Д’Артаньян. Отец это правда?

— Что правда? Да, да щенок. Это все правда. Ты смог то, что у меня когда-то не получилось. Да, ты сам себя сделал, но мне долгое время удавалась играть на твоих чувствах, и ты наизнанку выворачивался лишь бы меня порадовать. Придурок. Ты просто недоразумение, которое случилось со мной в молодости, но которое я смог сделать своим достижением и поиметь дохера бабла, а своей свадьбой с Марией ты бы вообще мне устроил мне безбедную старость, хотя сам бы остался нищим. Рыжая овца спутала мне все карты.

Не удержался и врезал прямо промеж глаз человеку, которого я так долго считал отцом и ждал от него одобрения. На меня посыпались маты и угрозы, а я чувствовал себя раздавленным, полностью. Как же так? Но мои глаза и уши не могут врать. Это все правда. Камнем свалился в свое кресло, отрешенно смотря в окно.

— И это еще не все, — опять взяла слово Алина. — Раз у нас вечер откровений, то будьте так добры поведать нам правду о маме Михаила.

— Шляется где-то в свое удовольствие, как и всегда. Что с нее взять-то еще?

— Не о той. О настоящей пожалуйста, — невозмутимо добавила эта питбульша.

Теперь я понял, на чем основываются все слухи. Она вгрызается в горло и размазывает своего противника по стенке ровным слоем с невозмутимой маской на лице. Она знала больше про меня и мою семью, чем я сам и какой козырный туз припрятала в своем рукаве, видимо я скоро узнаю. После ее последних слов отец натурально посерел, глаза его еще больше округлились, а я почувствовал горечь во рту. Что бы это значило?