Будущий год

На рассвете Женя кинулась в ежевичник, Собаки по-прежнему сидели и лежали в кустах, ребенка же как не бывало. Женя осмотрела прогалину, обшарила окрестные кусты, всплакнула и успокоилась. Не иначе как Жора приходил ночью и унес ребенка. А, может быть, его выкармливает в своем логове та сука с отвислыми сосками. Спросить было некого, но всё говорило Жене, что всё в порядке. Это подтвердили и объятия Жоры через несколько дней, когда снова пригрело солнце.

С тех пор Женя не беременела. Она нашла себе работу в придорожной столовой и сама кормила собак. Жора на менялся. Даже седины не прибавлялось у него в усах. Он по-прежнему бормотал свое «Жопа… Жопа.,» Но вот умерла старая Кетеван. Хоронить ее приехали сыновья. Справив пышные поминки, они заколотили дом и под руки повели Жору в машину. Вдруг Жора вырвался и побежал по раскаленному шоссе. За ним погнались, но погоне мешали собаки, хватая бегущих за брюки. Жора бросился навстречу грузовику, и грузовик переехал его как раз напротив поста ГАИ. Милиция констатировала самоубийство, если вообще можно говорить о самоубийстве идиота.

Серго зашел в придорожную столовую на сороковой день после Жориной смерти. Женя вздрогнула. На этой самой прогалине ее обнимал Жора. На этой самой прогалине она рожала. На этой самой прогалине она по-матерински утешила бродячего щенка, показав ему, что такое… да, что такое сука. Да кто же такой Серго, если не ее сын, родившийся восемнадцать лет назад на этом самом месте? И на это же самое место она придет рожать от него. Так не лучше ли остаться здесь навсегда и лежать, не вставая, на жесткой, теплой земле? Интересно, обгложут собаки ее кости или нет? Собаки сидели вокруг и смотрели на Женю в привычном, напряженном ожидании.

А на шоссе вдруг разразилось целое попурри клаксонов: «Летите, голуби, летите…», «Родина слышит, Родина знает…», бетховен-ское «Обнимитесь, миллионы», но надо всем этим возобладало пронзительное, отчаянно дребезжащее: «Калинка, калинка моя, в саду ягода малинка, малинка моя!»

Соучастница

Старец Аверьян должен был прийти с минуты на минуту. Глядя на свои забинтованные руки, Вадим пытался собраться с мыслями. Он понимал, что от этой встречи зависит его дальнейшая жизнь.

Как только Вадим вернулся из отпуска, его вызвал к себе следователь. Вадим уверял себя, что это недоразумение, однако не мог скрыть тревоги. Следователь был невысокий, пухлый. Он походил на седенького бутуза. Следователь вежливо представился: «Анатолий Зайцев» и начал расспрашивать, как Вадим себя чувствует, хорошо ли он провел отпуск. Вадим резко осведомился, чем он может служить. Не переставая улыбаться, следователь спросил его, не знаком ли он с Натальей С.

— А кто она такая? — удивленно поднял брови Вадим и зачем-то добавил: — Мою жену зовут Наталья.

— Нет, речь идет не о вашей нынешней супруге, — улыбнулся следователь. — Я прошу вас припомнить, не были ли вы знакомы с женщиной, которую так звали.

— По-моему, нет, — ответил Вадим, — а что с ней случилось?

— С ней случилось несчастье.

— Какое несчастье?

— Ее убили…

— Кто убил?

— Видите ли, это мы и пытаемся выяснить. Ее убили в ночь на 21 сентября…

— 21 сентября я был с женой в Сухуми.

— Да, да, я знаю, ваше алиби подтверждается. И все-таки у меня к вам просьба принять участие в небольшом следственном эксперименте.

Пока машина проезжала переулками, Вадим с болезненной остротой чувствовал, как они ему знакомы. Это было вполне естественно для москвича. Вадим не понимал, почему ощущение такое болезненное. «Должно быть, это оттого, что я давно не был здесь, — убеждал он себя. — А когда я здесь был? И зачем? Не помню… Но ведь был же, не мог не быть… И что ему от меня нужно?» Машина остановилась перед старым домом. Вадим вспомнил, что за углом станция метро, называвшаяся раньше «Ботанический сад». Вадим смутно узнал и лестницу, и дверь на площадке третьего этажа. Следователь отпер дверь и пропустил Вадима вперед. Вадиму сразу бросился в глаза букет белых астр на столе…

— Узнаете? — с улыбочкой спросил следователь. — Вы здесь раньше бывали?

— Определенно никогда не бывал. Но я видел эау комнату в кино или по телевизору…

— Вряд ли… А это лицо вам знакомо?

И как подкидывают козырную карту, следователь бросил на стол перед Вадимом фотографию женщины.

— Но это фотография моей жены! — вырвалось у Вадима.

— Вот как! А когда вы развелись?

— Но я вообще не разведен и не собираюсь разводиться… Мы с Наташей женаты вот уже семь лет…

— Да, я знаю, вашу теперешнюю жену тоже зовут Наталья. Так вы полагаете, эта фотография вашей жены?

Присмотревшись, Вадим увидел, что обознался. Женское лицо на фотографии было более худым и продолговатым, чем у его жены, и глаза смотрели как-то издалека. Вероятно, они глубже запали в глазницы. Вадим не мог припомнить, где он видел эту женщину, но лицо было ему знакомо.

— А что вы скажете об этой фотографии? — спросил следователь.

На этот раз Наталья С. была явно сфотографирована мертвой. Она лежала навзничь на диване. Вадим оторвался от фотографии и увидел в углу этот диван.