Будущий мой (СИ)

– Маша. Пей. – Малышка перестает сопротивляться и осушает половину бокала, а затем жадно глотает воздух ртом. Я ставлю на стол стакан с соком, и Машка залпом выпивает его.

– Олег, что с Максом? Ты так и не сказал мне. Почему он принял наркотики?

– Макс сейчас спит. Ему поставили капельницу, чтобы очистить организм от этой дряни. Не переживай за него, малыш. Он взрослый мальчик, справится.

– Я не сильно ранила его? – Девочка берет меня за руку, а я интуитивно дергаюсь. Она переживает за парня, когда тот её чуть не трахнул.

– Не ранила. Совсем не ранила. – Я обхватываю ладонями овал девичьего лица и глажу подушками больших пальцев нежную кожу.

– Почему Макс принял наркотики? Он наркоман? – Я отталкиваю от себя Машу, и резко вскакиваю на ноги. Подхожу к окну, поворачиваясь к девочке спиной.

– Он не наркоман. – Протягиваю я, будто для самого себя. Я догадываюсь, почему Макс сделал это, но не хочу признавать, что совсем потерял сына.

– Тогда почему? – Маша не прекращает свой допрос и это начинает выводить меня из себя. Мне хочется громко заорать в голос, но вместо этого я со злости вбиваю кулак в стену, пугая крошку.

– Девочка, иди спать. У меня закончились для тебя слова. Я устал…

Я слышу, как Машка тихо поднимается со стула и выходит из кухни. Я не оборачиваюсь, пока не раздается звук отворяющейся двери на втором этаже. Напугал? Само собой, вот только на душе от этого легче не стало. Я перестал понимать собственного сына, а еще я перестал понимать самого себя.

Оставшись наедине, набираюсь алкоголем до тех пора, пока из головы не вылетают все мысли. Кое-как добираюсь до спальни, опираясь рукой за стену. Меня штормит из стороны в сторону, но я четко знаю, что мне сейчас нужно. Мне нужна моя девочка. Просто быть рядом. Слушать её дыхание и ощущать любимый запах.

Тихо отворяю дверь в спальню. Падаю на кровать и пытаюсь обнять Машку, но моя рука опускается на пустую подушку. Я моментально трезвею и подрываюсь на ноги. Включаю свет. Заглядываю в каждый угол, как придурок, а затем просматриваю каждую комнату, но Машки нигде нет. Оказавшись на улице, тянусь рукой к мобильнику и набираю номер крошки, но на том конце провода женский голос отвечает: «Абонент недоступен».

26 Глава_Маша

– Машенька, может, все-таки расскажешь мне обо всем? На тебя смотреть больно, куколка моя. Ты же не просто погостить приехала, верно?

– Не просто, тётушка. – Я скручиваюсь калачиком на широком диване, положив голову на женские колени. Тетушка гладит мои волосы, перебирая между пальцев пряди, а я блаженно закрываю глаза. Мне спокойно рядом с ней и уютно. Она напоминает маму.

– Ты сбежала от проблем, моя хорошая?

– Сбежала.

– Папа?

– Нет, – я отрицательно киваю головой. – Папа здесь не при чем.

– Все понятно. Значит, есть два варианта. Или Мая или кто-то третий. Расскажешь?

– А ты готова слушать? Тебе может не понравится, тетушка. – Я приподнимаюсь на локте и заглядываю в голубые глаза, точную копию моих.

– Может. Но я ведь на главный персонаж, правда? Это твоя жизнь, Машенька. Тебе управлять ею, а не мне. Ты просто расскажешь обо всем, душу изольёшь, так сказать.

– Я не знаю с чего начать.

– Давай, начну я? Я поставлю чайник и мы, как в старые добрые времена, поболтаем на кухне за кружечкой горячего чая.

– И сухариками? – Оживаю я, поднимаясь с дивана.

– Сухариками.

Мы, молча, заходим в кухню. Тетя включает электрический чайник и тянется к шкафчику за сухарями. Я сижу на стуле, поджав под себя ноги. Мои мысли вертятся по одному и тому же кругу. Возможно, я зря психанула и сорвалась в Киев, а с другой стороны, куда еще было бежать, кроме женщины, которая всегда была мне второй мамой?

– Я готова слушать, а ты? Готова рассказать мне, почему бросила учебу и приехала в столицу с бухты-барахты?

– Я влюбилась, тетушка, – я грустно вздыхаю, поднося ко рту горячий чай.

– И это безответно?

– Нет, – набираю в легкие побольше воздуха, пытаясь собраться с духом. – К сожалению, взаимно.

– Почему, к сожалению? Ты не счастлива с ним, девочка моя? – Тетушка придвигается ко мне вплотную и берет за руку. Заглядывает в мои глаза, будто бы в самую душу, отчего я густо краснею.

– Все сложно.

– Расскажешь, насколько сложно?

– Он старше меня. Почти на двадцать лет. – Тетушка меняется в лице. Закатывает вверх глаза, а затем опускает голову на ладонь.

– Отец знает?

– Нет, конечно же. Он бы убил меня.

– Правильно. Пусть это будет нашей с тобой тайной. Но ты же не из-за в разницы в возрасте сбежала, верно?

– Нет. – Я отрицательно киваю головой. – Все гораздо сложнее.

Какое-то время я молчу, уставившись перед собой. Мне непросто подобрать правильные слова, как и непросто говорить в целом. Все, что имеет отношение к Олегу, задевает самые потайные струны моей души.

– У него есть сын. И, как мне кажется, Макс влюбился в меня. – Наконец-то произношу я после затянувшегося молчания.

– Макс – сын твоего возлюбленного? – Неуверенно протягивает тетушка, пробивая почву.

– Да. Знаешь, почему я действительно сбежала из Одессы? – Я резко поднимаюсь со стула и подхожу к окну.