Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера

— Семёна покормить на кухне. И приготовьте бутербродов, с гусятиной утятиной, со сливочным маслом, а потом его сюда. Лакей смылся. За столом оживилась беседа, все чего-то обсуждали. А я думал про Эсмеральда. Вот мужик — одна штука, тренирует красивых, стройных девчонок — много штук. Вот они пред ним прыгают, бегают, нагибаются, выгибаются, все в шортиках в обтяжку, в маечках, мокрые от пота, титьки прыгают во время упражнений. И любуясь, на всё это, он им завидовал? А может он не любовался, а просто смотрел? А он не думал о том, что этим девчонкам приходиться или скоро придётся лечь в постель и заниматься любовью с, пусть смелыми, сильными, иногда даже умными, но вонючими, волосатыми и уродливыми мужиками! Как же нам, мужикам повезло, мы любим божественно красивых девчонок. Что-то я зациклился на этом Эсмеральде. Лучше я буду воспринимать его как Эсмеральду-Жозефину-Жоржетту, всё-таки он-она, очень симпатичная. Привели Семёна

— Всё выполнено, барин, всыпал двадцать плетей, стоит привязанный.

— Молодец, благодарю за службу. И вот ещё, скажи селянам, что завтра будем раздавать гуманитарную помощь, пусть сегодня продукты не экономят, пусть едят до сыты. Вот такой ещё вопрос надо решить. У тебя на конюшне найдётся работа, для этого лодыря?

— Дак на конюшне всегда работы хватает.

Хорошо, забирай его к себе, а если будет лениться, секи его, сколько он заслужил. И ещё вот тебе для твоих домочадцев. Лакей подал Семёну довольно-таки немаленький свёрток. А я достал полтину серебром и тоже отдал.

Семён поклонился в пояс.

— Благодарствую, барин.

Развернулся и вышел. Ну вот, никакого подобострастия, уважаю, а что поклон, дак это традиция.

— Варвара, завтра покупка и раздача продовольствия, у тебя всё готово, вот и хорошо, мастерские, я видел, уже готовятся, чего не хватает?

— Всего, иголок, ниток, материи, швей и заказов.

Умничка, всё предусмотрела.

— Материю возьмите ту, что я в Ржеве купил, работниц, завтра на раздаче гуманитарки вербуй. И с утра пошли вот того же Семёна в Ржев. Пусть купит всё что необходимо. А заказы я сам закажу. Чуть не забыл — пусть в прихожей вешалку сделают. Будем на лакеях экономить, не графья сами раздеться можем. И подумай ещё, кто у нас в прислуге лишний. Будем экономить, прежде всего, на себе.

— Екатерина, ты тут всех жителей знаешь, надо назначить управляющего, и старосту, на время нашего отсутствия. Пусть не грамотный, но чтоб авторитетом пользовался. Чтоб без нас тут окончательно все с голоду не перемёрли. Три дня сроку на подумать, потом я с ними буду говорить, долго и основательно. — Матвей Григорьевич, к вам у меня очень большая просьба.

— А я уж подумал, что приказ.

И он расхохотался.

— У вас в имении, делают плуги?

— Пробовали, но ваши лучше, у твоего бывшего барина, Прохора Ивановича покупаем.

— Матвей Григорьевич, а не могли бы вы, подготовить, скажем плугов пять к моему приезду. Я возьму с собой мужиков, они заберут у вас плуги, а вы себе ещё купите. И по весне бы пару ваших отправить к нашим, чтоб они научили как ими пользоваться?

— Колхоз хочешь организовать?

— Товарный хлеб могут производить только большие латифундии, без колхоза село будет голодать.

— Хорошо, приеду домой подумаем, что можно сделать.

Ужин и совещание закачены, все приказы отданы, все просьбы озвучены, можно и на покой. Нефиг свечи жечь, надо скорее электричество изобрести.

Вот и моя комната, так и не поменял. Кроватка, подушечка, как же я устал. Щас как засну. Но на верху кто-то подумал, фиг тебе. Пришла Венера, за руку ведёт Варвару.

— Я же говорила, что не буду ревновать тебя к другим девочкам. Вот привела Варвару, чтоб ты с ней дружил.

Я завис, выпал, стормозил, и заглючил одновременно. И пока я глючил, они обе залезли ко мне в кровать, и обняли меня с двух сторон. Я знаю, что в таком случае надо делать со взрослыми девицами, но не знаю, что делать с мелкими. Вообще, что подразумевала мелкая под словом — дружи. Неужели она, чего-то знает? В общем я лежал и не шевелился, как из этой ситуации выпутаться, я не представлял. Вы думаете это всё? Ха-ха, в комнату вошла Настя с дочкой. Марья, увидев такую картину, залезает на кровать, проскальзывает под одеяло и легла на меня сверху. А Настя стоит как не в чём небывало, вот это Настино спокойствие и передалось мне. Значит, плохо обо мне не думала.

— Мам, а он тёплый.

Конечно тёплый, от слова «дружи» в такой жар бросило.

— Я не знаю как отцу внучку показать. Он меня проклянёт.

Вот оно в чём дело. Нравственность, устои, традиции.

— Не проклянёт. Я так понял, отца у неё нет совсем. (кивок головой) Можно сказать, что мужа рекрутировали, и он погиб.

— Как же можно отцу врать?

— Тогда скажем правду, я уверен Егорыч только рад будет, что у него есть внучка. Ведь он столько пережил за эти годы, ты даже себе представить не можешь. Он уже не тот пацан, что приезжал в отпуск. Вот спорю на тыщу рублей, что он даже обрадуется. Вернее, не спорю, а дам тебе тыщу рублей золотом, если он хоть чуть-чуть огорчится, если даже брови нахмурит. И можешь мне поверить, деньги останутся при мне.

Кажется успокоилась.