Будут неприятности (сборник)

Тот кивает. Тогда друг берет ножницы и обрезает звонок. Потом так же молча пишет на листке: «Не стучать, меня нет навсегда», – и прикрепляет к двери.

– Сколько это теперь будет чистого времени? – интересуется Аспидов.

– Бездна, – отвечает друг.

Маша стоит в дверях и наблюдает за всем этим.

Вечер. Папа в фартуке и косынке, повязанной нарочно, моет посуду. Мама чирикает по телефону. Маша ходит от одного к другому с раскрытой книжкой.

– Потрясающий эффект! – кричит мама в трубку. – Результаты международного уровня. Враги сдохнут от зависти. Дома? Дома как дома. Чтобы Машка не убегала, ее надо приковывать цепью. А тут еще один нюансик, – шепчет что-то в трубку. – А мой дурачок радуется. Я ему говорю: роди сам.

Папа, сдвинув косынку с уха, прислушивается.

После слов «роди сам» бросает тарелку в сушку и кричит:

– И рожу! Подумаешь, проблема! Я много уже чего умею…

– Рвет и мечет… – констатировала мама. – Вся проблема – время. Его не хватает, не хватает! Ты не знаешь, где продают время?

Маша положила раскрытую книгу, взяла ножницы и пошла к проводу. Обрезала провод у телефона, поставила стул и полезла к электрическому звонку.

– Алло! Алло! – закричала мама и постучала по рычагу. – Что-то случилось. Посмотри, что с телефоном! – кричит она папе.

А Маша не может дотянуться до звонка.

– Папа! – кричит она.

– Сейчас, – говорит папа.

– Мама! Я тебе сделала время! – кричит Маша.

Мама вышла в коридор и увидела Машу с ножницами на стуле.

– Что ты тут творишь?! – закричала она.

– Я вам творю время, – сказала Маша. – Как ты не понимаешь? Просто надо обрезать провода. Ты мне теперь почитаешь, да?

Мама машинально берет книжку, машинально читает, но, боже, сколько эмоций на лице у Маши!

– Чини, – говорит мама папе, не прекращая чтения. – Чини!

Папа возится с проводами.

– Посидим в тишине и решим, кто будет сидеть с ребенком завтра, – миролюбиво предложил папа.

– А когда ты родишь второго, кто? – иронически спрашивает мама.

– А папы детей не рожают, – говорит Маша, – только мамы. Я буду читать ему книжку.

– А ты бы хотела братика или сестричку? – спрашивает папа.

– Я бы хотела много, – отвечает Маша.

Мама растрогана, смущена, растеряна.

– У меня завтра четвертый день опыта, – сказала она, – а я вынуждена думать о другом. Это по-государственному?

– Это как? – спросила Маша.

– Думать о мышах, а не о нас с тобой, – объяснил папа.

– У меня высшее образование, – сказала мама.

– Вот наказание, – сказал папа. – Машка, не учись! А то ненароком забудешь, для чего тебя Бог сотворил.

– Бога нет, – сказала Маша. – Меня мама родила.

– Что за тема в доме?! – закричала мама. – Ты починил телефон?..

– Феклуша, – говорит мама уже по телефону. – У меня беда. Мне не с кем оставить завтра ребенка. Именно завтра.

Папа входит в комнату и выразительно смотрит на маму.

– Мой благоверный? Стоит рядом, сверлит взглядом. Он мечтает о втором ребенке, чтоб передать его Аспидову. Да-да-да! А тот может отдать его бродячим музыкантам или кто ему подвернется.

Папа хватает с вешалки куртку и хлопает дверью.

– Стоп! – кричит мама в трубку. – Я перезвоню тебе, Фекла! У меня тут рефлексии местного значения. – Она бросает трубку и бежит за папой.

Папа убегает из дома по лестнице, а мама съезжает на лифте. Когда папа спускается вниз, мама его поджидает.

– А дальше? Будешь через меня перепрыгивать или как? Завтра она посидит у Феклы, – говорит мама. – А послезавтра я беру отгул и целый день буду гулять с ней сама.

– Разве такое может быть? – спрашивает папа.

Фекла – модная, дорогая портниха – вся увешана брелками, кулонами, цепями, вся в украшениях.

– Почему вы Фекла? – спрашивает Маша. – Так людей не называют.

– Это старинное имя, – смеется Фекла. – Оно сейчас в цене.

– Как это? – спрашивает Маша.

– Дорого, значит, стоит.

– Имя не продается, – уверенно говорит Маша. – Оно же не в магазине, а в человеке.

– Не – в… А – на… Имя – на человеке, – уточняет Фекла. – Как шляпа. Как макинтош.

– Нет, – упрямится Маша. – Имя в самой середине. Оно – в животе.

– В животе! – смеется Фекла. – Ты прелесть! Но, увы, это не так. Имя – тоже украшение. Например, твое. Марья-искусница, Марья-царевна… Сейчас это модно. Былинная седая старина. Люди меняют молодые имена на старые. Между прочим, по паспорту я Фаина. Но это не звучит. Правда?

– Звучит, – говорит Маша. – Еще как!

– Ты, наверное, захочешь есть? Но я предупреждала твою мать, – говорит Фекла-Фаина, – у меня разгрузочный день. Я пью только сырую воду! Запомни, дитя мое, шить на худых легче.

– Но вы же умрете! – пугается Маша.

– Еще как не умру! – бодро отвечает Фекла. – А когда очень, очень хочется есть, жую зерно с Птичьего рынка.

– С Птичьего рынка! – восторженно вздыхает Маша. – Я там была… с папой.

– Можешь пожевать, – говорит Фекла, ставя перед ней блюдечко с намокшей пшеницей. – Но чтоб я тебя не слышала!

Она пододвинула Маше гору журналов мод и шкатулку с побрякушками.

Маша ест намоченное в блюдечке зерно и рассматривает модные журналы. Когда Фекла идет в свой угол к швейной машинке, Маша идет в туалет вместе со шкатулкой и куском яркой материи, которая лежала на диване.