Читаем Будут неприятности (сборник) полностью

КРЮКОВ-ОТЕЦ (вслед). Спасибо, что ушла. (Подъезжает к спрятанному магнитофону. Радостно.) Опять все буду знать. Они думают, нет способа. Есть способы, есть…

Появляется Крюков.

Ты почему дома?

КРЮКОВ. Такой день, батя. Когда утро вечера не мудреней…

КРЮКОВ-ОТЕЦ. А так никогда и не было. Утро – что утро? Так… Просып… Все лучшее делается ночью…

КРЮКОВ. Ну, батя, ты даешь!

КРЮКОВ-ОТЕЦ. Дурак… Удивляюсь тебе… Слабый у тебя мозг. Дальше денег и Эльзиных бедер не идешь… Мне обидно… Не наследник ты нашего дела… Такие, как ты, все похерили. А он все видит… Все! Потому ты и горишь. А мне не жалко… Гори! Не жалко…

КРЮКОВ. Он – это Бог? Или?

КРЮКОВ-ОТЕЦ. Есть и повыше Бога… (Целится в сына.) Паф!

Крюков делает вид, что умирает. Появляется Крюкова.

КРЮКОВА (кидается к нему в испуге). Сережа, Господи, Сережа!

КРЮКОВ-ОТЕЦ (хохочет и ездит вокруг них на коляске). Слабонервные… хлюпики… (Уезжает, довольный собой.)

КРЮКОВ. Ну чего ты? Мы с батей играли в казаки-разбойники…

КРЮКОВА (очень сосредоточенно). Сережа… До меня наконец дошло… У тебя неприятности… Да, не спорь… Это для меня неважно… Абсолютно… Нет! Нет! Нет! Как глупо я сказала… Важно! Опять не то… Важно – неважно… Слово прицепилось… Кубич говорит, можем потерять квартиру… Льготы… Ты не думай об этом… Это для меня ерунда. Я наоборот… Я поняла, что ты для меня… Просто ты… Сам по себе…

КРЮКОВ (сухо). Я ценю это…

КРЮКОВА (кидается ему на шею). Да? Правда? Такая была гладкая прекрасная жизнь. Я могла и не знать, как ты мне нужен сам по себе. Кубич говорит – минтай в банках. Ну и что? Дурак Кубич. Если весь народ это ест, я тоже смогу. Я тоже народ. Ты увидишь… Очереди? Я постою в них… Это даже прекрасно в творческом отношении… Ты меня так берег, так берег, а теперь я буду беречь тебя.

Крюков подошел к голове, поставил ее себе на голову.

Какой ты смешной!

КРЮКОВ. Сразу стало легче. Твой высокий стиль хорошо воспринимать искусственной головой.

КРЮКОВА. Вот и хорошо! Я у тебя вызвала чувство юмора… Теперь о Насте. Надо ей запретить то, что она делает. Надо ей объяснить, что некоторые вещи без-нрав-ствен-ны. Я никогда не придавала значение рок-музыке… Может, это она притупила в девочке чувства?

КРЮКОВ. Ты ела?

КРЮКОВА. Я? Не знаю… Ах, нет! Совсем, ни капельки… Забыла…

КРЮКОВ (громко). Эльза! Покорми Ольгу Николаевну. Иди, поешь… Прошу тебя… Ослабнешь…

КРЮКОВА. Да… Хорошо… Я правда захотела есть… (Уходит.)

КРЮКОВ (садится в кресло, вытягивает ноги, руки складывает на животе). Кубич намекал… Дескать, в такой моей позе есть смысл… Идеальная развязка… Развивал теорию, что там есть жизнь… Моуди… Йоги… Маги… Увлекательно… Я записал эту его пламенную речь… Философия философией, а партбилет положить можно…

Входит Эльза.

ЭЛЬЗА. Примеряешься?

КРЮКОВ. Там не будет тебя… А значит, мне это не подходит… Раньше с князьями хоронили их жен…

ЭЛЬЗА. Я тебе не жена.

КРЮКОВ. Ты больше… Я ехал на трамвае…

ЭЛЬЗА. Ты ехал на трамвае.

КРЮКОВ. И так мне захотелось простой жизни…

ЭЛЬЗА. Бедняжечка! Тоже на минтай потянуло… Мадам пьет спитой чай с сушками… Епитимью на себя наложила…

КРЮКОВ. Иди, я тебя обниму и к тебе прижмусь, единственная моя женщина…

ЭЛЬЗА. Рисковый ты человек.

Подходит к нему, он притягивает ее к себе. Оба молчат.

КРЮКОВ. Если выберусь, если выскочу из-под этих мальчиков, давай рванем куда-нибудь вместе… Где-то же лежат в большом количестве вещи из моего дома… Прибавь меня к ним…

ЭЛЬЗА (резко встала). Господи, но я-то все про вас знаю! А тоже, как дура, на секунду поверила… Оказывается, где-то есть вещи… Следишь… Считаешь…

КРЮКОВ. Это я так. В этом доме такой воздух, что даже самое хорошее тащит за собой дерьмо. Я люблю тебя, Эльза! Люблю! Только тебя и люблю. Люблю, в сущности, ни за что, потому что ты стерва, воровка, предательница… Но мне все равно… Можешь даже убить, я все равно тебя принимаю…

ЭЛЬЗА. Успокойся. Все уладилось.

Врывается Кубич.

КУБИЧ. Все уладилось. Дивная рокировка. Тебя снимают с работы за халатность, и все! Ты гений, Крюков! Эльза! Уйдите, пожалуйста, есть мужской разговор.

ЭЛЬЗА. Да знаю я про что. (Уходит.)

КУБИЧ. Я насчет денег. Верни… Они понадобятся, когда я буду тебя трудоустраивать.

КРЮКОВ. Какие деньги?

КУБИЧ. Большие… Я отдал Ольге…

КРЮКОВ. Оля!

Входит Крюкова.

КУБИЧ. Ольга Николаевна! Помните, я приносил деньги…

КРЮКОВ. Отдай ему!

КРЮКОВА. А где они?

КУБИЧ. Я сюда клал… Под голову.

Крюкова ищет.

КРЮКОВА. Я помню! Помню! Они лежат где-то здесь… Куда они могли деться?

Ходит, ищет деньги. Появляется Эльза.

ЭЛЬЗА. Спросите у Насти.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лучшая современная женская проза

Красные волки, красные гуси (сборник)
Красные волки, красные гуси (сборник)

Новый сборник финалиста премии «Большая книга – 2009» Марии Галиной – это путешествие в тонкие миры, существующие бок о бок с нашим. Они, как дольки диковинной луковицы, врастают один в другой. Они невероятно реальны и необычны одновременно.Вот мир зеленых людей с Марса, способных сбить с идеологической линии яростного атеиста-большевика. А это мир добрых фей – железнодорожных смотрителей, регулирующих движение земных поездов. А следом за ним мир Красной утки, сокровищница орнитолога, – там живет жестокий егерь с молодой женой, а жена у него не простая и даже не человек, хоть и кажется им…Давно не было писателя, умеющего пробудить во взрослом – подростка, в разуверившемся – зажечь душевную искру, уставшему – вернуть силы и самообладание перед лицом испытаний и возможных неудач.Галина – тот редкий и уникальный автор, который прямо сейчас умеет вести разговор с читателем на той, уже почти забытой волне, на которой в детстве говорили с нами любимые книги.

Мария Галина , Мария Семеновна Галина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
На храмовой горе
На храмовой горе

Рассказ из сборника «ДОЧКИ, МАТЕРИ, ПТИЦЫ И ОСТРОВА»Дети и матери. Матери, которые сами едва перешагнули порог детства и пока не знают всех тягот реальной жизни. Воображая сказку и игнорируя быль. Игнорируя боль, которую несут им отцы. Отцы их детей, вечные безответственные романтики перекати-поле, сегодня тут, а завтра там. А ведь во всем этом когда-то была любовь! Со всеми этими чужими людьми она однажды творила чудеса — красоты и понимания.Куда уходит первая любовь? В какое чудовище она может превратиться, если ее не отпустить? На эти жесткие, как сама жизнь, вопросы и отвечает культовый прозаик Галина Щербакова в новой книге.Судьбы ее героев и героинь вызывают в памяти прекрасное советское кино — «Москва слезам не верит», «Служебный роман», «Еще раз про любовь». Окупитесь в стихию подлинных чувств, узнайте, что такое сила духа и слабость плоти. Примите бесценный урок сострадания к женщине — святой и грешной, вечной матери и вечной вдове мира.

Галина Николаевна Щербакова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги