Будут неприятности (сборник)

Квартира Кузьминых на второй день после похорон. Вымыты полы. Стулья стоят на столе, в квартире ощущение конца уборки, и только на зеркало наброшено полотенце. Наташа его снимает, во время всей сцены она ставит вещи по местам.

НАТАША. Зачем закрывают зеркала?

ДМИТРИЙ (он с ногами сидит на диване и выглядит нелепо, даже смешно, несмотря на всю свою потерянность). Я не знаю. И часы останавливают. А мы не останавливали. Даже Лидины часики до сих пор идут.

НАТАША (нежно). Ладно, Митя, ладно. Ты все-таки взбодрись.

ДМИТРИЙ. Матери ты не писала? Меня люди спрашивали, а я не знал, что сказать.

НАТАША. Людям всегда больше всех надо. Я написала, что Лида больна. Тяжело. Маму надо постепенно приготовить к мысли. Ведь у нее уже было два инсульта. Приехать она все равно не смогла бы.

ДМИТРИЙ (потрясенно). Два инсульта – и живая. А тут такая ерунда – и нет человека.

НАТАША. Митя, ты держись. Теперь уже ничего не поделаешь…

ДМИТРИЙ (нервно). Ты какая-то ужасно спокойная, Наталья. Какая-то жестокая… Полы стала мыть…

НАТАША. Знаешь, я даже буду готовить. Для тебя и себя. Будем обедать.

ДМИТРИЙ (кричит). Я не хочу есть! Как ты можешь?

НАТАША (плачет). Прости, Митя, но я должна что-то делать. Я не могу так сидеть, как ты. Я буду все время что-то делать, все время, я тебя предупреждаю сразу.

Входит пожилая соседка с кастрюлькой.

ПОЖИЛАЯ СОСЕДКА. Вы извините меня, я без стука и по-соседски. Я поесть принесла. Вы, милые мои, ешьте. Нельзя так… Голодом…

НАТАША. Спасибо. Я сама собиралась готовить.

СОСЕДКА (подбадривающе). А ты и готовь, готовь… Ты, Наташа, умница… Убирай, стирай… Уроки учи… Лида ведь секунды без дела не сидела. Царство ей небесное.

ДМИТРИЙ (кричит). Уходите! Наташа! Скажи им всем!

СОСЕДКА (понимающе, уходя). Я не приду больше, не приду. (Наташе.) Покорми его. Добром не поймет – накричи. Он привык к Лидиной руке. Она с ним и строгая была. (Уходит.)

НАТАША (тихо). Не могу я на него кричать… Прошу – поешь… Суп хорошо пахнет…

ДМИТРИЙ. Отстань! Какие все ужасные! Как та древняя баба, что ест после смерти сына щи только потому, что они посоленные…

НАТАША (тихо). Я как та баба…

Входит молодая соседка с тарелкой пирогов.

СОСЕДКА (напористо). Живому – живое. И без антимоний. Я знаю, вам Вера суп принесла. С моими пирожками его и лопайте. (Громко.) И ничего в этом стыдного нет! Я буду стоять – а вы ешьте. На моих глазах. Чтоб я убедилась.

ДМИТРИЙ (истерически). Наташа! Что это такое?

НАТАША (соседке). Вы идите, я вас прошу. Мы поедим, спасибо вам большое. Честное слово. Но вы идите.

Соседка уходит, неодобрительно глядя на Дмитрия. Наташа ставит на стол приборы. Входит в кухню и возвращается с листком календаря.

НАТАША (сдерживая слезы). Смотри, что написано на листке. «Попробовать помидоры». Она ведь засолила, когда ты был на курорте. Ты же любишь соленые помидоры. Достать?

ДМИТРИЙ (вскакивает, бегает по комнате). Бесчувственные люди! Варвары! Пирожки! Супы! Помидоры! Ушел человек – умный, добрый, родной, и всем нет до этого дела… Главное – пожрать! Пожрать! Пожрать! И ты, ее сестра, еще девочка, ты, которую она считала чуть ли не дочерью, ты мне предлагаешь помидоры… Ты ставишь на стол тарелки, спокойно, между прочим, ставишь, они не выпадают у тебя из рук, не бьются… (Решительно.) Ты одна будешь из них есть… Из двух тарелок одна… Ужасная, отвратительная девчонка, с чувствами комара… Букашки… Козявки…

Наташа стоит закаменело, а потом спокойно бросает тарелки на пол. Одну, другую… Растерянный Дмитрий хочет вырвать у нее из рук графин, который она поднимает над головой, чтоб уронить…

ДМИТРИЙ. Наташа, что за шутки!

НАТАША. Отойди, я буду бросать.