Буфер обмена

Слова Ярового увязли в сознании, что не успело до конца выпутаться из виртуальных сетей. В первые секунды после выхода из программы всегда создаётся странное ощущение, будто ты зависаешь между сном и явью, не понимая, где истинная реальность. Соединение отключилось, а я мысленно так и оставалась в Эпсилионе, рядом с Деном, в чёрной башне американского сервера. Верить в то, что хакер мог запросто отказаться и от жизни, и от меня, я категорически не желала. Мозг взрывался от тщетных попыток вникнуть в очередной гениальный план Дена. Клон явно что-то придумал, прежде чем выбросить меня с диска ЦРУ. Вот только понять, в чём именно заключается его «отличная идея», у меня никак не получалось. Каким бы опасным хакером не считали Дена, я знаю, Немов не будет ради собственной выгоды подвергать опасности тысячи подключённых к американскому серверу пользователей. Да, Дима — инфосефт, компьютерный вор, и манипулировать людьми при помощи украденной информации для него дело привычное, но перейти границу шантажа и превратиться в кибертеррориста — немыслимо. Ни деньги, ни власть не имели для Димы особого значения, лишь свобода являлась его основной целью, а потому обрекать на вечное заточение в виртуальности ни в чём не повинных людей Ден не станет. Значит, план состоит не в простом заражении компьютеров противника смертельным вирусом. Тогда в чём?

Погружённая в размышления, я пропустила мимо сознания момент отключения. Он стёрся из памяти, оставляя лишь фрагменты расплывчатых картинок. Помню только, как Ким протянула ко мне руку, увитую замысловатым рисунком, бегущим в завораживающем танце под кожей женщины. И я, повинуясь приказу, возвратила ей линзу, что так и оставалась в моих глазах с момента взлома банка «CIM-безопасность». Поинтересоваться, зачем она понадобилась Ким, я не успела. Следующий обрывок воспоминания касался Макса. Мужчина трижды повторил какую-то фразу, прежде чем подтолкнуть меня к выходу из виртуального города. Чёрт, после отключения из памяти совершенно стёрлись слова старшего брата Димы. Похоже, он пытался меня о чём-то предупредить. Вот только о чём именно?

Первое, что я почувствовала, вырвавшись из виртуальности, — очки визуализации. Привычной тяжестью они давили на переносицу, мелькая перед глазами ярлыком Эпсилиона. Точно вынырнув из глубины, я с шумом вдохнула воздух, расправляя плечи. Затёкшее тело мгновенно заныло, отомстив за длительное нахождение в неподвижной позе. Преодолевая сопротивление в скованных мышцах, я дёрнулась в кресле, противно проскрипев влажной от пота спиной по кожаной обивке. Правая рука продолжала отзываться болью, словно её и в самом деле полоснули ножом, ведь всё происходящее в виртуальности мозг воспринимает буквально. Испугавшись за сохранность своей конечности, я сжала кулак, проверяя, на месте ли кисть. С силой впившиеся в ладонь ногти сообщили — рука на месте. Я вернулась реальность целая и невредимая физически и до предела истощённая морально.

От моих резких движений в тишине комнаты раздались глухие удары о пол. Похоже, пока я блуждала в Сети, вновь начала повышаться температура, и Дикий обложил меня пузырями со льдом, а сейчас они все разом попадали, скатившись с кресла. Мысль о Яровом окончательно выдернула меня из виртуального забытья.

«Продержаться пять — семь минут», — вот о чём просил Макс, а я выдала себя на первой же секунде! Стоило замереть, затаив дыхание, и выиграть лишние мгновения, не привлекая внимания психопата к своему отключению. Стоило притвориться, что меня выкинуло из Сети и повредило мозг. Стоило…, но тело предало меня раньше, чем вернулось сознание.

Грубая рука бесцеремонно сдёрнула очки визуализации с моего лица. Яровой навис надо мною, точно огромная ледяная глыба. Одно неверное движение ‒ и меня накроет убийственной лавиной беспощадной ярости. Пристальный взгляд сверкающих нездоровым блеском глаз и кривая ухмылка, застрявшая в густой бороде мужчины, кричали о едва сдерживаемом порыве придушить меня прямо в кресле подключения к Сети. Единственное, что останавливало лейтенанта — это желание растянуть удовольствие и сполна насладиться ужасом, что застыл на моём лице. Сомнений быть не может, реальность станет для меня страшнее любого компьютерного кошмара.

— Почему вышла одна, где Вотанин? — прохрипел Яр, наклонившись слишком близко. Дыхание лейтенанта коснулось виска, разбегаясь по венам парализующим страхом. Зажмурившись, я вжалась в кресло, забыв, как дышать. Мозг лихорадочно пытался сгенерировать правдоподобный ответ на вопрос Дикого, но сдавленное паникой горло отказывалось воспроизводить звуки.

Яровой ещё ничего не успел сделать, а меня уже трясло от ужаса. Казалось, я вновь лежу, придавленная к тощему матрацу, в сером подвале, не в силах выбраться из-под тяжести мужского тела. Кожа вспыхнула воспоминаниями о мерзких шершавых руках, ощупывающих моё тело.