Буг в огне

Надо откровенно признаться, что никаких надежд на успех контрудара мы не питали. Несмотря на это, в 6 часов 23 июня, после короткого артиллерийского налета, войска 4-й армии перешли в районе Жабинки в атаку. Противник никак не ожидал с нашей стороны контрудара и на ряде участков, в том числе в районе Пелищи и вдоль железной дороги от Жабинки к Бресту, был отброшен на несколько километров назад. Но через полчаса над нашими войсками появилось множество вражеских самолетов. Пикирующие бомбардировщики беспрерывно и безнаказанно бомбили танки 14-го механизированного корпуса, нанося ему тяжелый урон. Вслед за мощным ударом авиации перешла в наступление группа Гудериана. И вот на рубеже Каменец — Жабинка — Радваничи развернулось ожесточенное встречное сражение. В бой были брошены как с нашей, так и с немецкой стороны почти все танки и самолеты, предназначенные для действий на брестском направлении.

Я был в то время в танковой дивизии полковника Богданова. С наблюдательного пункта отчетливо просматривался встречный бой двух танковых полков первого эшелона дивизии с громадным количеством вражеских танков и сопровождающих их орудий. Против каждого нашего полка действовала фашистская танковая дивизия (17-я и 18-я). На поле боя на той и другой стороне было видно много горевших танков. На наших глазах воспламенялись все новые и новые машины. Особенно большой урон наносили нашим частям фашистские пикирующие бомбардировщики Ю-88. Однако, несмотря на такое неравенство, части 30-й и 22-й танковых дивизий продолжали упорно драться. Лишь ценой огромных потерь 17-й и 18-й дивизиям группы Гудериана удалось потеснить нашу 30-ю танковую дивизию и захватить западную часть Пружан.

По предложению штаба армии генерал Оборин усилил 30-ю дивизию сводным полком моторизованной дивизии; с подходом свежих сил наши части снова атаковали врага и выбили его из Пружан. В руках гитлеровцев остались лишь отдельные строения на западной окраине города. Несколько подразделений моторизованного корпуса было уничтожено, около 20 подбитых вражеских танков осталось на площади в Пружанах. В этом бою особенно отличились танковые батальоны дивизии Богданова, которыми командовали капитан Ф. И. Лысенко и майор М. А. Бандурко.

Если бы механизированный корпус обладал хотя бы сотней танков КВ и Т-34, результаты встречного сражения, несомненно, были бы иными. А ведь эти непревзойденные по боевым качествам танки перед войной в Западном округе имелись, но, к сожалению, все они были сосредоточены на белостокском направлении и включены в один механизированный корпус, которому не удалось сыграть активной роли в пограничном сражении.

После 16 часов противник ценой больших потерь прорвался севернее Кобрина через наш оборонительный рубеж; немецкие танки стали выдвигаться на московское шоссе.

До 19–20 часов 23 июня войска нашей 4-й армии сдерживали атаки гитлеровцев на рубеже Пружаны — р. Мухавец — Кобрин. Однако надежд на прочность обороны этого рубежа, особенно на подступах к Березе, было мало. Превосходство врага в наземных силах и в авиации увеличилось. Большие потери, понесенные 28-м стрелковым корпусом и 22-й танковой дивизией в связи с внезапностью вражеского нападения и тяжелыми боями, отсутствие противотанковых мин и инженерного имущества для устройства заграждений и оборонительных сооружений, малочисленность зенитных, противотанковых и артиллерийских частей, которые к тому же израсходовали почти все снаряды, — все это не могло не отразиться на боеспособности войск.

Если до сих пор горючим наши части обеспечивались сравнительно легко из кобринского и пружанского складов, то пополнение боеприпасами производилось с трудом. Части армии могли получить их только на окружном артиллерийском складе, где после вражеского налета все-таки несколько хранилищ уцелело.

Каждая часть самостоятельно посылала за боеприпасами машины или подводы, которые по возвращении иногда не находили своих частей. Армия не имела собственных тыловых складов и транспортных средств, а железнодорожные пути к западу от линии Пинск — Слоним уже к концу первого дня войны были выведены из строя.

И, наконец, еще одно обстоятельство стало оказывать влияние на утомленные в беспрерывных двухдневных боях войска — это питание. Большинство подразделений в 28-м стрелковом корпусе и 22-й танковой дивизии кухонь не имело, бойцы и командиры питались, как правило, одним хлебом.

Несмотря на все это, 24, 25, 26 июня части 4-й армии продолжали вести упорные ожесточенные бои на территории Брестской области. Используя выгодные рубежи, они наносили чувствительные удары по врагу. Лишь ценой огромных потерь противнику удавалось продвигаться вперед.