Буги-вуги-Book. Авторский путеводитель по Петербургу, которого больше нет

Приехав из провинции к Ахматовой на Фонтанку, он оказался там совсем некстати. Мать устраивала личную жизнь, и эта жизнь была ох какой непростой. Леву она поселила в коридоре, спать он стал на старом кованом сундуке. Когда он иногда, забывшись, начинал громко разговаривать, делала ему замечания: ее муж, Николай Пунин, не любил, когда дома шумели. Сам Пунин к Льву относился с подчеркнутой брезгливостью, несколько раз просил не мешаться под ногами и строго запрещал домашним делиться с ним хоть какой-то едой.

Еще через некоторое время их с Ахматовой брак стал трещать по швам. Пунин, почти не таясь, начал приводить в дом новых женщин. Ахматова бы ушла, но идти было некуда и жить не на что, так что единственным выходом было терпеть и стараться вести себя потише. Лев уходил с самого утра, а возвращаться старался как можно позже. Зато в университете дела у него шли просто замечательно. Научные руководители пророчили ему блестящую карьеру.

Учеба давалась Леве легко. Сверстники уважали, девушки стреляли глазками и соглашались ответить на ухаживания. От всего этого казалось, будто дальнейшая жизнь будет состоять из одних сплошных побед. Вел Лев себя дерзко. Показательно игнорировал общественную работу. На лекциях перебивал преподавателей. Не скрывал, что регулярно посещает церковь. Читал случайным знакомым стихи расстрелянного отца.

Специализироваться Гумилев собирался на древнем и таинственном народе хазаров. Курсом старше его учился Шумовский, который планировал заниматься средневековыми арабами. Молодые люди были знакомы, но не то чтобы очень близко. А своего третьего подельника, царского крестника Ереховича, они и вовсе никогда не видели. До самой очной ставки, которую им устроили в Большом доме на Литейном.

Опыта насчет того, как вести себя в тюрьме, ни у кого из них не было. Все трое подписали подсунутые им протоколы, потому что надеялись, что во время суда смогут отказаться от показаний и изложить собственную версию. Да только никакого суда потом так и не случилось. Дело рассматривалось в особом порядке: два часа — и приговор готов. Гумилеву дали десять лет лагерей, двоим подельникам — по восемь.

Ахматова от всего происходящего была в ужасе. Каждое утро она носила сыну передачки и подолгу выстаивала в тюремных очередях. Так подолгу, что даже успела сочинить за это время одну из самых известных своих поэм. Она писала письма в инстанции, просила хлопотать за сына московских приятелей и на пару с сестрой Ереховича наняла лучшего в Ленинграде адвоката.

Иногда казалось, что это поможет. Уже отправленного на север Льва через семь месяцев вернули в Ленинград на доследствие. Но, по большому счету, усилия пропали напрасно. Для Гумилева начиналась тюремная эпопея, закончится которая лишь почти через двадцать лет.

Глава шестая Соборная мечеть

1

В подвале католического собора Святой Екатерины, стоящего на Невском проспекте, когда-то был похоронен последний польский король Святослав-Август Понятовский. Похороны прошли по высшему разряду. Тело было завернуто в горностаевую мантию, на голову возложена украшенная каменьями корона, на грудь — имперские ордена. И дело тут не в королевском титуле усопшего, а в том, что, уже потеряв трон, Станислав-Август некоторое время сожительствовал с русской императрицей Екатериной. Именно она распорядилась отдать покойному любовнику все возможные у нее в державе почести.

Гроб из мореного дуба установили в церковном подвале на высокий постамент. И там он простоял несколько десятилетий подряд. Пока уже новый самодержец Александр I не решил как-то взглянуть на труп усопшего монарха. При дворе ходили упорные слухи, что наследника престола Екатерина родила не от законного супруга, а как раз от Понятовского. То есть Александру тот приходился вроде как дедом. Молодому самодержцу всегда хотелось посмотреть, как дедушка выглядит.

После какого-то светского увеселения, в сопровождении двух дам и личного адъютанта, Александр подъехал к собору, разбудил перепуганного церковного сторожа и велел отпирать подвал. Времени было что-то около трех часов ночи. Подвыпившие высокие гости торопили сторожа. Руки у того тряслись, но с замками он все-таки справился. Царь и сопровождающие лица прошли к месту, где стоял гроб. Некоторое время они разглядывали его снаружи, а потом Александр зачем-то решил приподнять крышку и глянуть, что осталось от дедушкиного тела.

Хоть и с трудом, но сдвинуть с места тяжеленную крышку гроба ему удалось. И оттуда наружу вывалилась истлевшая королевская голова. Грохоча насаженной по самые уши короной, теряя каменья из оправы и зубы из челюстей, голова покатилась по ступеням вниз. Сопровождающие царя дамы разом грохнулись в обморок. Адъютант упал на колени и принялся по-французски читать псалом «Из глубины взываю к Тебе, Господи!».