Буйная весна [СИ]

Орофер и Аканта любовались закатом, оглядывая свои владения с балкончика своих покоев. Он нежно прижимал к себе жену, вдыхая её лавандовый аромат. Они молчали, смотря вдаль. Казалось, что они общаются без слов, понимая взгляды и движения друг друга.

Запыхавшаяся Эрунимора застала родителей в таком состоянии. Первой обернулась Аканта, заметив слезы в глазах дочери.

— Солнышко, что случилось? — обеспокоенно спросила королева.

— Пап, — голос принцессы дрогнул, — обещай, что, если будет снова война, ты останешься дома.

— Я ничего не могу обещать, — холодно откликнулся Орофер, — я слишком долго избегал войны.

— Мама, ты же не дашь ему уйти на войну, да?! — воскликнула Эрунимора, растерянно переводя взгляд с одного на другого. — Если отец будет воевать, он погибнет!

— Милая, успокойся, — ласково произнесла Аканта, обнимая дочь, — война не повторится.

— Я видела как умирает отец! — не сдавалась принцесса. — Он погибнет! Погибнет!

— Я попрошу слуг принести успокаивающих трав, — мягко сказал Орофер. — Я хотел попросить прощения. Не нужно было запрещать тебе принимать собственное решение.

Эрунимора обняла их обоих. Она не в силах изменить ход событий. Она не в силах спасти отца и Леголаса… Это их судьба.

* * *

Леголас ворочался во сне. Ночное дежурство на границе прошло без происшествий, и сейчас он наслаждался тишиной и покоем. Пока какой-то шорох и слова любимой не вывели его из сладкого забытья.

— Идем со мной! — Эрунимора сбросила с мужа одеяло, тот поежился. — Ну, быстрее! Леголас, давай же!

Кое-как одевшись, мужчина последовал за спешащей куда-то принцессой. На втором повороте он перестал их считать. И просто разглядывал жену сзади, любуясь её фигурой.

Ступени стали вести наверх. Шаги гулко отдавались по каменным плитам. Эрунимора, открыв люк, вышла на ровную поверхность, покрытую сверху травой. Леголас — следом.

— Смотри! — воскликнула эллет.

Леголас огляделся. Сверху отлично видна река, лес, ближайшие домики эльфов на деревьях.

— Где мы? — поинтересовался мужчина.

— Мы — на крыше дворца! — ослепительно улыбаясь, сообщила Эрунимора. — Сюда я прихожу, чтобы думать и любоваться природой.

* * *

Белые деревья тянулись ввысь. Золотые листья на них ослепительно блистали на солнце. В воздухе витал медовый аромат.

Галадриэль коснулась увядающего росточка рукой, и он тут же расцвел. Магия творила чудеса в Лориэне.

— О чем ты думаешь? — спросил Келеборн, наблюдая за женой.

— Нет уже тех добрых людей, — ответила Галадриэль, — что дали нам ростки меллорнов. Сейчас нуменорцами владеют пагубные мысли.

— Ты смотрела в Зеркало?

— Зачем мне зеркало, если я итак это вижу? — мягко произнесла владычица. — Тар-Атанамир продолжает традицию предков — завидует эльфам.

Глава 36

Вторая эпоха. 2030 год. Мордор.

Тьма вокруг. Тьма внутри. Тьма — давящая, мрачная, магическая. Тьма внутри темного дворца. Желтый свет не рассеивает, а усугубляет мрак.

Темные создания предстали перед Сауроном. Черные плащи скрывали тощие фигуры, вместо лица на них — уродливые маски. Они — назгулы.

— Найдите мне кольца! — голос Темного властелина прокатился по залу. Бывшие короли людей услышали приказ и, склонив голову, вышли. У каждого из девятерых — своя темно-черная птица. Им суждено рыскать по Средиземью и искать Кольца.

* * *

Вторая эпоха. 2030 год. Напротив Валинора.

Руэль прислушивается к разговору стражников, но слышит лишь обрывки фраз. «Они на птицах летают», «Они ищут Кольца», «Это создания Темного властелина».

Те, кто пользовался Девятью Кольцами, в дни жизни обрели немалую власть: то были могущественные короли, чародеи и воины древних времен. Слава и несметные богатства достались им в удел; но погибелью обернулись они. Казалось, жизнь вечная дарована была владельцам колец — однако жизнь стала для них невыносимой.

Они могли по желанию передвигаться невидимыми для всех взоров сего подлунного мира; могли и прозревать миры, невидимые для смертных, — однако слишком часто глазу их являлись лишь мороки и обманные видения Саурона.

Один за одним, раньше или позже в зависимости от того, сколь сильна была их воля и от того, к добру или ко злу склонялись изначально сердца их, они попадали в рабство к кольцу, которое носили, и оказывались под властью Единого Кольца, которым владел Саурон. Навсегда утрачивали они зримый облик — но не для того, кто носил Правящее Кольцо, и вступали в обитель теней. Назгулами, Кольцепризраками стали они, самыми ужасными из Вражьих слуг; тьма следовала за ними по пятам, а в голосах звучала смерть.

Руэль сделал запись нетвердой рукой. Он вспомнил давнее пророчество Элронда. Слова он помнил до сих пор. Слова того, что случится ещё одна война, что скоро опять все рухнет…

Милая Эрунимора! Я мечтаю стать свободным и увидеть тебя. Мне осталось совсем немного и, возможно, я вернусь в Средиземье. Дождись меня, прошу!

— Записи, — потребовал стражник, даже не взглянув на осужденного.

— Зачем они вам? — спросил Руэль. Записи были для него слишком личными. Слишком интимными.