Буйная весна [СИ]

Элронд же потихоньку заканчивал формирование границ своего королевства. Лучшие из стражников охраняли его самого и его жену. И только проверенным лично королем допускалось выходить на охрану пределов государства.

— Доброе утро, мой король, — нежный голос Келебриан вывел Элронда из раздумий о новом дне, — Слуги уже принесли завтрак.

— Доброе утро, — откликнулся король, усаживаясь на постели, — Покормишь меня?

Совместный завтрак частенько заканчивался не только завтраком, но и занятием любовью. Они любили друг друга до безумия. Келебриан во многом помогала своему милорду, как она его называла. А Элронд платил ей благодарностью — друзья одаривали подарками, большая часть которых предназначалось его жене.

* * *

Исильдур сильно соскучился по жене и детям. Перед войной с Сауроном он отправил их в Ривинделл, чтобы те оставались в безопасности.

Покидал Осгилат Исильдур с тяжелым сердцем. Он сделал все, что мог для восстановления Арнора, но этого явно было мало. И это расстраивало. Исильдур привык сражаться, а не управлять государством.

Путь тянулся бесконечной чередой. Ожидая холмы и горы, король все больше ощущал опасность. Кольцо Всевластия, что висело на его шее в футляре, вдруг стало тяжелее, чем есть на самом деле. Кольцо давило. Кольцо соблазняло воспользоваться им.

Дождь показался проклятием Валар после засушенных земель Дагорлада. Четыре дня завеса из капель мешала смотреть на несколько шагов вперед.

На двадцать четвертый день Исильдур услышал плеск воды. Андуин рядом. И у его отряда ещё есть шанс достигнуть Ривинделла.

— Мы пойдем по древнему пути лесных эльфов, — произнес дунадайн.

Путь в королевство Трандуила оказался ближе, чем они думали. Исильдур приказал остановиться на ночлег на Ирисной Низине. Палатки разбили и разожгли костер. А вскоре и солнце стало клониться к закату.

Вдруг Низину огласили крики орков. А сами существа сбежали по склонам, намереваясь атаковать небольшой отряд людей.

— Построиться в тангайл! — крикнул Исильдур.

Тангайл представлял собой две сомкнутых щитом к щиту шеренги. Он предназначался для защиты флангов, если шеренги изогнуться.

А орки становились все ближе и ближе. Из черных точек на горизонте они превратились в довольно осязаемых тварей, которые оглашали равнину своим мерзким криком.

— Охтар, я отдаю это тебе на сохранение, сбереги это, любой ценой, не дай ему попасть во вражьи руки; пусть даже тебя сочтут трусом, покинувшим меня. Возьми с собой товарища и беги! Уходи! Я приказываю тебе! — отдавая верному оруженосцу обломки Нарсиля, проговорил Исильдур.

Молодой человек тут же принялся спасаться, прижимая к себе то, что осталось от великого меча. Он отдалялся от разгорающейся битвы все дальше и дальше. Прежде, чем скрыться в лесах Средиземья, он услышал крик: «Кирьон мертв! Аратан ранен! Спасайся сам!».

Охтар запомнил эту битву на всю свою жизнь. Он выполнил свое обещание и отдал Элронду меч на хранение. Но несколько раз сам возвращался на Ирисную Низину, стараясь найти тело Исильдура. Попытки оставались тщетными. Эльфы и люди искали погибшего воина дунадайн. Но река не отдает просто так свою добычу — Андуин сомкнул свои воды над тем, кто лишь однажды использовал Кольцо для своего спасения и жестоко поплатился за это.

Глава 48

Третья эпоха. 3 год.

Ветки кололись, царапались. Охтар пробирался через Лес несколько месяцев — сначала его схватили в Зеленолесье и допросили, затем Лориэнские эльфы решили узнать, что на их территории делает человек.

Оруженосец Исильдура выбился из сил, когда лес вдруг кончился. И началась равнина. Ему осталось добраться до Ривинделла и выполнить долг перед своим милордом. Ему осталось всего лишь передать Элронду легендарный меч.

* * *

Эруниморе казалось, что все не так, как нужно. С Руэлем установились приятельские отношения, Аканта отплыла в Валинор… а её тянуло обратно. Домой. В Зеленолесье. К нему.

Валар просчитались — Руэля любовь изменила и помогла стать лучше, а Эрунимора же безумно скучала по Талсалегу. Ей хотелось снова заглянуть в его серые глаза и обнять. Обнять так, чтобы он никуда не смог уйти.

Эрунимора смотрела, как море перекатывает камешки, нападая на берег с шипением волн. Иногда думала, что она точно такой же камень — куда другие захотят, туда идет.

Матери нужна поддержка после смерти отца — конечно, она поедет на Тол Эрессеа. Трандуилу нужна свобода действий — конечно, она покинет Зеленолесье.

При воспоминании об отце несколько соленых капель прочертили дорожку на её щеках. Прошло слишком мало времени — она не готова ко взрослой жизни. Когда был жив Леголас, её муж, то он занимался обустройством — их дома, их совместного быта. А теперь она сидит на Одиноком острове совсем одна, горюя о прошлом…

* * *

— Скучаешь по ней? — спросил Трандуил, заглядывая в записи Талсалега, где было записано одно лишь имя «Эрунимора», — скучаешь. Я же вижу.

— Я занят рисунками будущих колец, — прочистив горло, произнес мужчина.

— Конечно, — ухмыльнулся король. — Только ты за последний час израсходовал уйму чернил, но так и не написал письмо.