Бука-богатырь

Пока, споткнувшись о корягу,

Не сбросил Бешен Бык беднягу

В хмельной, тяжелый сон.

Побег

Долго Бука с перепуга

Пролежал в избе без звука.

Долго бабушка лечила

Молодца грибным рассолом.

Долго разуму учила

Словом ласковым, веселым.

Наказала старших слушать

Пить квасок и тюрю кушать,

А с ужасным тем Быком

Делать вид, что незнаком.

Заскучавши наконец,

Голос подал молодец:

– Ты меня околдовала.

Пожил у тебя немало.

А меня царевна ждет,

И богатство, и почет.

– Не мели, болтун, без толку.

Ведь конягу съели волки.

У Яги хлебай-ко щи,

А царевну не ищи.

Приуныл надолго Бука;

Может, впрок пошла наука?

Раз наутро встал не в духе.

Писк и визг – звенит аж в ухе:

Вся изба детьми набита.

Огляделся он сердито:

– Ну, семейка! Вот народец!

Та уродка, тот уродец.

Всё! Давно пора домой.

Сыт по горло я семьей.

За окошком дождик лил,

Бука в город уходил.

– Стой-постой! – кричала бабка, -

Было горько, станет сладко.

– Слушать бредни неохота.

Не расти блинам на ели.

Ну вас чохом всех в болото!

Хуже редьки надоели.

Дома

Без коня и без меча,

Еле ноги волоча,

Приближался Бука к дому.

Представлял он по-иному

Возвращение себе:

При трезвоне и пальбе.

Эко диво, эко лихо!…

Пес не лает, пусто, тихо;

У хором печальный вид.

На двери замок висит.

Бука рот открыл в испуге:

Где родители, где слуги?

Заревел, заголосил,

Стал стучать что было сил.

Только ногу он занес,

Нянька высунула нос:

– Ох ты, дитятко желанно,

Ненаглядно долгожданно!

Ты ли это, милый свет?

Никого ведь в доме нет!

Ох, теперь ты сиротина.

Потеряв такого сына,

Умерла купчиха вскоре,

А купец уплыл за море.

Ночевал у няньки Бука

На лежанке; ели блохи.

Но дела так были плохи,

Что и блохи не докука.

Утром вымолвила няня:

– Нет ли денег, милый Ваня?

Надо бы нам дров купить,

Чтобы печку затопить.

– Денег нет, но есть родня.

Попрошу у них я ссуду.

Денег я тебе добуду

Сколько хошь в теченьи дня.

Он к родне собрался наспех.

Там его подняли насмех.

Прошлы вины вороша,

Не ссудили ни гроша.

– Как нам жить?– зудит старуха,

Словно пойманная муха. -

Что нам есть и пить, а, Вань?

Тот насупился: – Отстань.

Денег я достать сумею.

Напугал я страшна Змея,

Город спас. И долг царя

Наградить богатыря.

Сей же час иду к Гороху:

Пусть заплатит мне хоть кроху!

У царя Гороха

Подойдя к крыльцу цареву,

Он подумал вдруг в тревоге:

– По добру бы, по здорову

Унести отсюда ноги.

Стражи парня оглядели

И открыли Буке двери.

Ничего не говоря,

Допустили до царя.

Что за ужас! Вот так вид!

У царя Яга сидит.

Пальцем тычет прямо в Буку:

– Причинил он всем нам муку!

Убежал лихой злодей

от жены и от детей.

Разозлившись с перепуга,

Возмущенно крикнул Бука:

– Чтоб такой-то молодец,

Да с Ягою под венец?

Государь, не верь, всё враки.

Жили мы в гражданском браке.

Нынче знает и дурак,

Что подобное – не брак.

Огорчённый царь Горох

Испустил глубокий вздох.

Поглядев печальным взором,

Говорит Яге с укором:

– Ты – разумная девица,

Как могла так ошибиться?

В дом к себе ввести врага!

Отвечай на мой вопрос.

Уголком платка Яга

Осушила тихо нос:

– Ну какая я девица!

Что плетешь ты небылицы?

Я Яга Ягишна, баба;

У Яги сердечко слабо.

Двести лет в лесу сидела,

Жениха не наглядела.

Скорый суд царя суров:

– Воротиться будь готов,

Либо денежки платить,

Чтобы деткам есть и пить

Бука в рев, заголосил

Изо всех могучих сил:

– Где возьму их, государь?

Я сорил деньгами встарь.

Ныне беден молодец:

За морями мой отец.

Призадумался Горох

И в досаде крякнул: – Ох!

Дело ясно и ослу:

Парню надо как-то жить.

– Ты к какому ремеслу

Руки можешь приложить?

Чтобы Бука стал трудиться?

Лучше вовсе не родиться!

Горько всхлипнул молодец:

– Видно, волюшке конец.

Ох, попал я в передрягу.

Забирай, Яга, беднягу!

Бабка живо подхватила

Своего неверна мила,

Усадила быстро в ступу

Упиравшегося Буку

И взялась за помело:

– Ох, от сердца отлегло.

Брось дурацкие -то речи,

Уцепись-ка мне за плечи.

И метлою принялась

Ловко править вправо-влево.

Ступа еле поднялась

И с гуденьем полетела.

И, держась что было сил,

Бука громко голосил:

– Тать уносит человека

В заповедные леса…

Пропадай моя телега

Все четыре колеса!

Снова у Яги

В темных елях ветер воет,

Белым снегом землю кроет.

Поселившись у Яги,

Бука с печки не слезает,

Целы дни ест пироги,

Калачами заедает:

Сытно парню жить на свете!

На полатях жмутся дети.

Обьедало-Опивало

Не отходят от стола;

Эта пара, как опара

Поднялась толста, бела.

Бабка жарит, варит, парит,

Моет избу добела.

Но невесел храбрый Бука:

Одолела парня скука.

Прибегал раз Бешен Бык,

Под оконцем ножкой брык:

– Ты Бе-Бе и я Бе-Бе.

Я скучаю по тебе.

Друг ты мне или не друг?

Бука с печки слез, как вдруг

Опивало из избушки

Заспешил, махая кружкой.

Страх не в силах превозмочь,

Бешен Бык умчался прочь.

Да и Бабушка Яга

Стала очень уж строга.

Ох, дожить бы до весны!

Одолели Буку сны;

Раз, среди глубокой ночи

Он увидел между прочим,

Как Яга в одной рубашке

Шарик маленький катает,

То ли в блюдце,

То ли в чашке,

И, тихонько бормоча,

Головой седой мотает.

Перед ней горит свеча.

Осторожно глянув с печки,

Не успел он подивиться,

Как сидит в углу у свечки,

Не Яга, а Царь-Девица!

По плечам узоры вьются,

Вся каменьями сверкает.

Серебряно держит блюдце,

Злато яблочко катает.

Он немного оробел

И нарочно захрапел.

Гусли

Сон залег ему на ум

И никак не шел из дум.

Бабка может колдовать!