Букет белых эустом (СИ)

Георгий и раньше привлекал Киру к своему бизнесу, и она не задумываясь шла ему навстречу, поэтому просьба не удивила.

— Вчера с одним человечком поговорил, очень нужно его выручить — некоторую денежку помочь обналичить. Небольшую сумму через свою «Симфонию» проведи.

— Небольшую — это сколько?

— Да, там ерунда. Миллионов десяток-другой.

— Однако! Я тут посмотрела, ты мне уже искусственно налоговую нагрузку завысил, когда в прошлый раз свои дела через меня решал.

— Ты не думай, это честные деньги. Я же тебя не могу подставить. Поверь, вопросов не возникнет ни у банка, ни у контролирующих органов.

— Георгий, я тебе всегда карт-бланш давала, но не хочу, чтобы в мой бизнес вводились незаконные деньги.

— Кирюш, ты с ума сошла! Видно, вчера ты с Лёхой перепила, что такое говоришь. Никогда раньше таких мыслей у тебя не было, во всяком случае, тебя это устраивало.

Кира подумала, что такие мысли, конечно, к ней закрадывались, но она их гнала. А сегодня гнать не будет.

— Я теперь не устраивает.

— Хорошо. Какой ты хочешь процент?

— Я вообще не хочу, чтобы через «Цветочную симфонию» шёл отмыв денег.

— Кира, что с тобой сегодня?

— Не знаю, но, кажется, у меня начинается новая жизнь.

ГЛАВА 16. УЛЬЯНА

Ульяна вернулась в Москву рано утром и сразу с вокзала поехала на работу. Офис «Цветочной симфонии» был ещё закрыт, девушка села на лавочку во дворе и стала наблюдать за пробуждением дома. Вот молодая женщина ведёт ребенка, она торопиться, сердится на малыша, которому явно не хочется в детский сад; молодая пара вышла из подъезда, сразу видно, что влюблённые, долго целуются, расходятся в разные стороны, оглядываются, улыбаясь, машут друг другу — Ульяна тоже заулыбалась, глядя на них. А вот во двор въехал автомобиль Киры. Уля обрадовалась и удивилась: чего так рано? И внешний вид Киры показался Ульяне необычным: всегда одетая в строгий деловой костюм, в то утро Кира была в открытом, практически вечернем платье, и даже надетый сверху двубортный пиджак не мог придать ей привычной строгости.

Кира тоже заметила девушку:

— Ты прямо с поезда?

— Да, с пензенского.

Кира кивнула (Ульяна не поняла: ей кивнула или своим мыслям), и они пошли в офис. Девушка рассматривала начальницу — какая-то она была в то утро «особенная»: расспрашивала Ульяну о дороге, задавала вопросы о самочувствии Матвея, но при этом улыбалась своим, ей одной известным мечтам.

— Ты позавтракай, — Кира достала из холодильника сыр, йогурт. — Или в кафе сходишь? Тут на углу кафетерий, кажется, уже открылся.

— Спасибо! Я сыта. Мне тётя пирожков в дорогу нажарила, — Уля вытащила из сумки пакет и протянула Кире. — Угощайтесь!

По кабинету разливался запах свежесваренного кофе, в окно заглядывала ветка яблони с мелкими зелёными плодами, солнечные лучи весело играли на блестящей поверхности стола, Кира задумчиво улыбалась своим мыслям, и Ульяна почувствовала, как на душе становится светло, все переживания последних дней отступили, показались незначительными.

— Ты у родственницы останавливалась? — по-прежнему думая о чём-то своём, поинтересовалась Кира.

— Да, я Вам про неё рассказывала, это мамина младшая сестра. Она Вас помнит. Они с мужем на Заречной жили, когда Вы, — Ульяна запнулась, — когда Вы там жили.

— Это ты с Людмилой Михайловной обсуди, она бытоописатель Заречной. Я мало кого помню, только самых близких.

Было видно, что Кире неинтересна эта тема, но Ульяна любила во всём ясность, и понимая всю бестактность вопроса, она всё-таки спросила то, что не давала ей покоя;

— Тётя Ира сказала, что, когда она там жила, Вы ходили беременная. Это она про Вас говорила или с кем-то спутала? — про связь с негром из сельхозакадемии, привозившим наркотики, Ульяна спрашивать постеснялась.

— Про меня, — безразлично ответила Кира. — Видимо, в Конашове совсем ничего не происходит, если почти двадцать лет прошло, а там мою беременность вспоминают.

— А где Ваш ребёнок?

— Умер. Я родила мертвого ребёнка.

— Извините, — Ульяна уже не могла остановится. — А я уже испугалась, что Вы от него отказались.

— Чего ты испугалась?

— Что Вы такая, такая хорошая, и от ребёнка отказались.

Кира удивленно посмотрела на Ульяну, а та сбивчиво принялась рассказывать то, что мучило её последние месяцы:

— Вот от меня отказались. Я никому это не рассказываю, потому что подумают, что я дефективная родилась, раз меня сдали, многие считают, что нормальных детей не отдают. А на самом деле я просто была матери не нужна. Я найти её хотела, а мне заведующая в Доме малютки так и сказала: «Если, той бабе ты, малютка новорождённая, девятнадцать лет назад не нужна была, теперь ты и подавно нужна не будешь». А я всё равно хотела бы её найти и поблагодарить, потому что меня самые лучшие люди на свете удочерили. Они меня очень любили, а я их и сейчас люблю. Хотя, может, с моей биологической матерью несчастье какое-то произошло, может быть, её и в живых давно нет.

Ульяна встретила безучастный взгляд Киры и смешалась:

— Вы извините, что я Вам это всё рассказываю.