Букет белых роз (СИ)

- Уговорил, засранец. Это была… десятилетняя девчонка, — восторженно выдохнул жнец. — Думал, что она будет бояться меня, а она — шасть! — влюбилась. Вот глупышка.

Уилл онемел.

— Что? Кто?

— Не, ну а что, нельзя? Имею право.

— Ты хоть её не трогал? — забеспокоился Уильям. — Вечно поступаешь без зазрения совести. Уже докатился до того, что решил обзавестись человеческими малолетками.

— Дурак что ли? Я не способен опуститься до такого, хотя… — Вдруг

он вспомнил, как недавно касался рукой девичьей щеки. Кожа была такой тёплой, что её ощущать хотелось снова.

— Прекрати, даже не думай об этом!

— Да ладно, шучу. Но та девчушка была действительно забавной…

— Понравилась? — хотел допытаться Уилл.

— Ой, я тебя умоляю, разве мне, жнецу, может приглянуться простая смертная?

— Ты ещё студент, до истинного жнеца — еще восемь курсов.

— Да мне раз плюнуть стать настоящим шинигами, у меня на это есть предпосылки.

— Посмотрим, — фыркнул Ти Спирс и поудобнее устроился на кровати.

По правде, он слегка завидовал успеваемости своего однокурсника.

— Как того пожелаешь, — отвернулся Грелль на бок. — Да, кстати, с Новым годом, Уилл.

— Взаимно, — сонно ответил жнец и ничком плюхнулся на подушку.

Товарищеские переговоры прекратились тот час же.

Именно сейчас ребята должны хорошо выспаться.

Завтра будет трудный день.

========== Глава 7 ==========

Что ночи без тревог?

В моей жизни эта вещь не диковинна. Порой, плачешь в подушку, бывает, долго не можешь уснуть из-за мучащих тебя сомнений и мыслей.

С горечью вспоминая это, я закатала рукав и посмотрела на давным-давно зарубцевавшиеся полоски.

В ту субботу уборщица отвела меня к себе в комнатку, угостив бисквитом, а потом поставила чайник. Только лишь сегодня мы с ней во второй раз общаемся.

Не став молчать, я поделилась своей главной и по сей день волнующей меня проблемой:

— Знаете, я одного в толк взять не могу…

— Что случилось? — Бабушка отстранила от лица чашку, когда только хотела сделать первый глоток.

Мне даже не пришлось делать коротких пауз.

— Понимаете… Здесь все почему-то твердят, что я какая-то Хлоя Иттин. Это не так. Это же не моё имя.

— Это нормально для жнецов — у каждого после „перерождения“ меняют имена, — не утешила меня улыбающаяся старушка. — Обычно, сотрудники Ассоциаций совершенно ничего не помнят о себе, ставши жнецами.

Это противоречило мне. Моей душе, моему сознанию.

— Тогда почему я не забыла?

— В случае, если человек перед кончиной поклялся по какой-либо причине, то даже после перерождения помнит своё прошлое… Я ведь тоже такая… Перед тем, как покинуть землю грешную, я дала клятву, что когда-нибудь стану снегом, упавшим в одну лондонскую ночь и усыплю собой дороги, подарю радость маленьким детям и кто-нибудь да вспомнит обо мне добрым словом… Я знаю своё имя человеческое — Виктория. И кем была — тоже знаю. Но меня можешь звать Тетушкой Келвин.

— Ваше первое имя… Виктория, Англия… тёплые воспоминания о вас… — в задумчивости я обхватила подбородок и сосредоточилась, связывая эти ниточки, дающие ответ. — Моя интуиция подсказывает, что вы… — Вдруг меня осенило. Нити переплелись в один узел. — Вы… Королева? Королева Виктория, Правительница Великобритании и Ирландии, а также Императрица Индии!

— Догадливая, — улыбнулась бабушка.

Боже мой. Впервые вижу рядышком с собой великую женщину, но, конечно, я представляла её в ином облачении, а не в грязном халате и со шваброй в руках.

Сняв косынку, она показалась намного старее: седые волосы, маска глубокой старости на лице, но блеск и красота больших голубых глаз не утерялись за столько лет. Сколько видела картин, какая Виктория в была в столь юном возрасте неказистая, зато позже — несмотря на горбинку на носу — цветущая темноволосая дева, „надежда британского народа“, с румянцем на щеках.

— Но… почему вы здесь?

— Я знала, что за мной охотились шинигами постоянно, и, в конце концов, добились своего^1. Жнец, что забрал мою душу после… он… Ему было поручено, я узнала позже, забрать мою душу и передать плёнку жизни в Секретный Архив. Сама же, когда переродилась в жнеца, стала работать санитаркой в английском Департаменте и в самой Библиотеке, поэтому уже много лет здесь и там царит чистота. Хотя, до меня здесь было множество уборщиц, но вскоре их перевели на обучение шитью в цеху неподалёку.

— Но ведь так не должно было произойти по отношению к вам, — запротестовала я, не в силах представить Викторию… именно такой.

— Знаю, внучка. Видимо, такова судьба. Душа моя не отправилась по инстанции.

— А вы не разочарованы в этом?

— Нисколько, милая, совсем нисколько. Мне даже здесь очень нравится. Мне жнецы бесконечно доверяют Библиотеку, невзирая на свои собственные вознесения и самолюбие. Да и сама не хочу. Мне уже достаточно тех трудностей, будучи королевой. Я-то здесь уже проработала, слава богу, сто тринадцать лет.

— А когда именно вы наводите порядок?