Букет белых роз (СИ)

— Добрый вечер, Джулия, — сказал шинигами так, словно вовсе не ждал меня и не приглашал. Затем он освободил мне место в дверном проёме, сделав шаг назад и вправо. — Можешь заходить.

— Благодарю, — шагнув за порог его квартиры, вежливо поклонилась я.

В коридоре было относительно темно — источник света находился в соседней комнате.

Раздвинув ладонями кружевные занавески, я как по команде остановилась.

— Вот это да…

— Что такое? — не понял моего восхищения Хамфриз.

Мне трудно передать словами свои впечатления. Я осматривала непомерного размера цветы, словно красочные тропические пальмы, которые изогнуто уткнулись стеблями в потолок, а их крупные раскрытые бутоны будто почтительно склонились перед нами. Некоторые растения были и поменьше, но по образу и подобию были превосходны.

— Алан, это же прекрасно! Какая квартира! Это просто фантастика!

Я ощущала себя почти как дома. Со всех сторон изобильно лился сладкий аромат цветов. Пушистые, пурпурного цвета астильбы были словно облепленные цветным снегом. Стены украшены полками, заставленными камелиями, а с балкона выглядывали цветки рододендронов.

Все слишком красиво, но я влюбилась в это волшебство.

— И давно ты так устроился? Где же ты такие цветы сыскал? — повернулась я к Алану.

— Да так, — пожал плечами он. - Три года тому назад я должен был забрать душу одного британского ученого. Он как раз химичил в лаборатории, создавал новые виды растений и совершенствовал старые. Вот я и прихватил все, что там было.

— Здорово! Поделишься семенами?

— Всегда буду рад. Не прикасайся к «Янтоги», — заботливо предупредил он, когда я хотела тронуть пятнистый цветок пальцем. — Его листья очень липучие.

Я резко отвела руку назад и ещё раз окинула взглядом помещение, словно пытаясь сфотографировать его в своей памяти.

— Алан. У меня есть к тебе несколько вопросов. Почему некоторые теплолюбивые цветы без наличия солнца в мире шинигами продолжают расти? Почему те растения, которые выращивают в садах, находятся у тебя в комнате?

— Все дело в особом виде. Таких ещё нет у людей.

Когда чай уже был готов, я, опираясь о подоконник, поинтересовалась у Хамфриза:

— А сколько ты лет проработал в Департаменте? Я ведь здесь ещё только стажировку прохожу, сотрудников мало знаю. Расскажешь?

Алан с удовольствием ответил. Так же и на последующие вопросы, которые ни капли не утомляли его. Кажется, шинигами нравится. Мы довольно долго толковали обо всем, что только могло прийти в голову.

Говорили о небе. О недостающие в этом мире солнце. О жнецах. О вселенной. О её тайнах и соседних галактиках. О работе. Но в особенности мы обсуждали любимые виды цветов и вместе изучали новые, неопознанные еще пока человечеству, читали об этом в имеющихся у Алана книгах и тем самым, продлевали свою теплую беседу допоздна.

Мы так увлеклись этим разговором, что я даже забыла рассказать жнецу всю правду обо мне, хотя заранее собиралась это сделать.

В последний момент идея восстановилась в памяти.

— Алан, тебе можно открыться? — Опираясь руками о край стола, я присела напротив него.

— В чём дело? — спросил шинигами, не донеся кружку до рта.

Он терпеливо ждал моих слов.

Я хочу ему сказать, что на самом деле никакая не жница, а непонятно кем забранный простой человек. Я хочу снять линзы, чтобы доказать то, что не пытаюсь шутить. Он должен понять меня.

Сжигая все мосты, я перевела дыхание, чтобы наконец разложить карты и сорвать завесу притворства:

— Понимаешь, в действительности, меня…

Тут Алан внезапно вскочил со стула и отошёл на несколько метров. Застыл.

Его сжатые ладони мелко дрожали, словно вибрирующие струны. Потом — сильнее. Тихий стон вырвался из мягких уст. Припадок начался совершенно внезапно.

Алан задыхался, падая на колени и хватаясь за ткань в области сердца. Звонко разбившись, от керамической кружки осталось несколько осколков.

— Что с тобой, Алан? — В ужасе подбежав к нему, я прикоснулась к его дергающимся от судорог плечам. — Ты…

— Мне плохо, — в конвульсиях прохрипел он. — Г…Господи, теперь и ты знаешь…

— Алан…?

— Джу..л…и… — оскалившись, проронил шинигами.

Я отчаянно хватаю его за руку. Алан истово превозмогал приступ, хватая ртом воздух.

— Держись, Алан, прошу тебя… Не брошу. Я тебя ни за что не брошу.

Слишком тяжело было переправлять его в соседнюю комнату. На каждом шагу его ноги подгибались, но вскоре Алан лежал на своей кровати.

Смочив водой платок, я приложила его ко лбу жнеца, который устало прикрыл веки. Убедившись в том, что жнец не уснул, я присела около него.

— Расскажи, что с тобой происходит… — Я накрыла ладонь мужчины своей.

Шинигами молчал, будто никого рядом с ним не существовало. Когда его рука зашевелились под моей, я отдалила ладонь, но вдруг Алан обхватил ее пальцами, словно испугался, что я могу покинуть его.

— Это неизлечимая болезнь, — туманно объяснил он, не открывая глаз.

— Как же так получилось? — Я все еще сжимала вцепившуюся в мои пальцы мужскую ладонь.

Выдохнув через рот, шинигами растянул предложение, словно пытался перевести его на родной язык:

— Это долгая история…