Букет белых роз (СИ)

Владик много бегал, ловя руками, одетыми в варежки, крупные снежинки. Вскоре я усадила сына на старую шину от грузовика и укутала плотнее шарфом. Маленькие глаза, похожие на блестящие голубые бусины, излучали свет и чистоту.

Лишь тогда моё сердце растаяло. И в миллионный раз я решила для себя, обнимая Влада: тебя дороже у меня нет, сынок. Пусть ты и не мой…

Из подъехавшей машины вышел мужчина с волосами русого цвета. Взгляд скрывался за темными очками.

— Извините, не вы ли Юлия Дементьева?

— Это я… — слегка запнулась и посмотрела на знакомые черты лица с наигранным прищуром. — А вы…

— Я давно вас искал. Видимо, нашел. Это ваш сын?

— Да. — Я взяла на руки Владика, который тянул ладошки к прядям мужчины. Тот лишь поддался малышу, позволяя трогать свои волосы.

— И кто отец?

— Максим… не прикидывайся, я тебя узнала сразу. Владик, познакомься, этой твой папа, и он сомневается в том, что ты его продолжение рода.

— Чего-чего?

— Он у нас ещё и непонятливый.

— Я просто хотел подшутить.

— Тебе удалось, - я засмеялась. - Но чуть-чуть.

Максим протянул руку и приподнял пальцем мой подбородок, но я смотрела только на Владика:

— Очень красивый у тебя сын.

Мужчина насмешливо выдохнул густой пар.

— Хочу сказать, что на меня Влад совсем не похож. Он красивый, как ты, Юлия. - Макс отрезал все протесты одним поцелуем в висок. - Значит, ты все ещё работаешь официанткой?

— Уже старшим официантом.

— Да? И не сложно?

— В принципе, привыкнуть к своим новым обязанностям вполне можно.

— Молодец, не ослушалась меня.

— А я и не пыталась.

— Это же ты, — согласился Макс. — Ну-ка дай-ка мне сына на руках подержать!

Он перетянул к себе Владика и начал подбрасывать вверх.

— Максим, что ты делаешь?! - Мое сердце начало обрываться куда-то вниз.

Владик продолжал ловить снежинки на лету. Потом Максим усадил его на плечи и начал бегать по кругу, словно реактивный самолёт.

Отец и сын. Они выглядели очень счастливыми.

— Есё! Есё! — Владик возвел руки вверх.

Так повторялось ещё некоторое количество раз, но потом Максим поставил малыша на ноги.

— Всё, сынок, перегрузка! Твой папка выдохся!

Потом мы играли втроем в зимнюю войну. Пока что побеждала команда Роговых. Неравная борьба неминуемо поставила меня в смешное положение. Снежок влетел мне прямо в шарф и тут же пустил талый ручеек за шиворот.

— Макс!!!

Он повернулся с сияющими глазами.

— А что, моему сыну понравилось!

— Да! — засмеялся Владик.

Он лег на снег, усадив Владика себе на живот.

Я наклонилась к лицу Максима.

— Как он там? - спросил он. - Я его в последнее время редко вижу, сама понимаешь, весь в работе.

— Ребёнок на мир уже смотрит осмысленно. Мой отец заменил ему дедушку. Хотя его нельзя назвать старым

— Владимир Дементьев… Заслуженный журналист, который родился на Дону. Я о нём много читал. Он действительно очень трудолюбив. Так же, как и ты. Владислав, - заулыбался он, - посмотри, какая у тебя мама…

Теперь я чувствовала тёплое дыхание на своём лице.

— Не знала, что я так красива…

Мужчину, что крепко держал за руки своего сына, охватил смех, и, насладившись этим, Максим добавил:

— Еще бы!

Мои карие глаза встретились с серыми.

— Лучше бы ты была со мной.

Я могла лишь улыбнуться ему.

— Не мечтай об этом.

Погладив мужчину по волосам, я подняла глаза к небу.

Снежинка упала мне на губы и скатилась водой.

***

Закончив петь колыбельную, я притворила за собой дверь.

Макс ждал меня около комнаты.

— Спит? — спросил шепотом он.

Мы сошлись с ним лицом к лицу. Одет он, как обычный человек: в простом жакете, серой водолазке и простых джинсах. Ни одной позолоты, ни капли безупречности.

— Да, спит, - так же тихо сказала я. - Ты останешься или тебе пора уходить?

— У меня слишком много дел. Поэтому я полагаюсь на тебя. Владик принимает тебя за маму, и это единственный выход уберечь его от травмы.

— Я знаю… Мне нельзя вас с покидать. — Мой голос снизился еще: - Очень жаль, что такое произошло с Таней… Она… Её уже как три года нет…

Не слушая дальше, мужчина коснулся моей спины рукой и притянул к себе. Тогда мне был отчётливо слышен стук собственного сердца.

— Юлия, ты хочешь, чтобы Владик был по-настоящему счастлив?

Моё лицо сохранило прежнее отрешенное выражение, но слова выдавали истину:

— Я желаю ребёнку только лучшего.

Максим выдержал паузу. Его дыхание смешалось с тиканьем настенных часов.

— Ты выйдешь за меня?

Я смотрела в светло-карие глаза безо всякой усмешки в голосе.

— Так спонтанно? Даже не зная моих чувств к тебе?

— Ты давно меня знаешь. Ты прекрасная подруга и, как выяснилось, замечательная мама. Пусть у тебя нет своих детей, но твоя чистая любовь… Она бесценна. Именно такая нужна моему сыну.

Я согласна стать матерью для его ребенка, но на большее… Я вправе не пускать Максима в своё сердце: там нет места для новых ран — сохранились старые, и больше ничего ни с кем не получится.