Букет кактусов

Рэй помолчал немного. Длинные и сложные русские монологи все-таки утомляли его.

– Тогда я еще не знал третье обстоятельство – что Тереза богата. В отличие от меня! Она не сказала мне, что она дочь «макаронного босса». Неделю мы были вместе, потом она уехала. Это было в октябре девяносто пятого года. А через месяц она прислала мне приглашение посетить Милан. Я полетел в Италию. В Милане Тереза меня встретила, сказала, что сняла для меня номер в гостинице, она должна подготовить свою семью к моему появлению. На самом деле она хотела подготовить и меня тоже. Она очень боялась, что когда я узнаю, что она богатая наследница, я из гордости не захочу жениться на ней. Так и случилось, Саша. Когда Тереза рассказала мне, кто ее отец, я понял, что мой второй шанс тоже неудачный. Я сказал ей, что между нами все кончено, потому что даже если ее семья согласится принять меня, все будут думать, что я женился на ее деньгах, а я этого не хочу. Тереза плакала и просила, говорила, что я дурак. Но я принял решение и не собирался отступать.

– Ты и в самом деле дурак, Рэймонд Кофи! Хотя я тебя понимаю...

– Мне было очень плохо, но я был уверен, что поступаю правильно. Я простился с Терезой навсегда. А в тот день, когда я улетал... За два часа до самолета ко мне в гостиницу приехал сеньор Джованни Мазино, ее отец. Сам! Он сказал мне... Моя дочь, сказал он, говорила, что полюбила сильного и смелого человека, а я вижу перед собой труса, который собирается сбежать от трудностей. Много сказал неприятных, но справедливых слов. Мы с ним сильно поругались, а потом... потом понравились друг другу. Он сказал, что ему наплевать, какого я цвета и какой у меня банковский счет – он сам начинал свой бизнес с маленькой булочной в бедном квартале. Главное – что Тереза любит меня и что она не ошиблась в своем выборе. Оказывается, он уже успел навести справки обо мне, понимаешь? Но у него было одно условие. Он сказал, что Бог не дал ему сыновей, которые могли бы продолжить его дело, поэтому вся надежда – на будущих зятьев. У него были другие планы насчет Терезы, старшей дочери, но раз она сама нашла себе мужа, то мне придется оставить журналистику и заняться бизнесом с сеньором Джованни. Мне было очень странно это слышать, но... Знаешь, он как будто угадал мои мысли! Я и без того собирался подыскивать себе в Эфиопии другую работу: кое-кому из сильных людей перестали нравиться мои статьи, меня почти не печатали. А мне надо было кормить двух сестер и мать. Мой отец умер, когда я еще учился в Союзе, Саша.

– Моя мама тоже умерла, Рэй.

– Я знаю. Многое случилось за эти семь лет... Одним словом, Саша, я подумал и решил, что у меня больше причин сказать «да», чем «нет».

– Я вижу, тебе повезло не только с женой, но и с тестем.

– Я сказал ему то же самое. Так я пришел работать в его фирму – сначала на самые скромные должности. Засел за компьютер, за учебники по финансам и маркетингу. Но главное – Джованни оказался прекрасным учителем, без его опыта все учебники были бы пустая трата времени. Было очень трудно, Саша... Я столько раз хотел все бросить к чертовой бабушке и уехать домой! Но каждый раз вспоминал слова, которые тогда сказал мне тесть – что сильный и смелый не бежит от трудностей...

Он опять перевел дух.

– А потом... Потом мне стало интересно, Саша! Я понял, что начал что-то соображать, и что это дело – не чужое мне. У меня стало кое-что получаться. В августе Джованни сказал, что я выдержал испытательный срок, и мы можем назначить свадьбу. Честно говоря, в то время Тереза была уже беременна, так что если бы я свое испытание не выдержал, нам пришлось бы пойти против воли отца... Но все вышло удачно. Через год работы в фирме я уже смог перевезти в Италию мать и сестер. В апреле девяносто седьмого у нас родился сын. А в конце лета отец сказал, что мне пора сменить шефа российского представительства. Так твой Рэй снова оказался в Москве, Сашенька! Но уже в качестве иностранного бизнесмена... Живу здесь почти год, в Милане бываю только наездами. Познакомился с другими западными предпринимателями, с земляками. Втретил кое-кого из тех, кто раньше учился в Союзе, как и я. Вот ресторанчик открыли...

– Нет, Рэй. – Саша мягко накрыла ладонью его руку. – Ты теперь не мой и никогда уже моим не будешь! Не надо обманывать ни себя, ни...

Его пальцы не дали ей договорить. Александра чувствала губами, как они вздрагивают. Огромные глаза с голубоватыми белками печально сияли прямо над ней, как звезды.

– Я не обманываю себя, Саша! Можно обмануть всех, но только не себя! Я это понял вчера вечером. Три года я пытался обманывать сам себя, убеждал, что у меня все о'кей, что я счастлив и доволен жизнью. Но стоило мне увидеть тебя, твои глаза... все сразу полетело к чертям, понимаешь?!

Александра мычала, пытаясь возразить, но нежная печать на ее устах была крепка. И глаза молили: «Молчи, не перебивай!»...