Букет планет

Но Луна надеялась на Гало – девочку-мотылька, которая жила в колодце и осенью в их городе наделала много бед, а теперь где-то пропадала. Поэтому Лу в своём балконном саду всё делала сама. Это был сад для духа. Луна ждала Гало всю весну и так надеялась, что девочка-мотылёк вернётся хотя бы летом. Первым летним днем. Ведь, кажется, этот день создан для радостных чудес.

Но нет, растения чахли – Гало не появилась, не воспользовалась её приглашением, отправленным бумажным самолетиком.

Лу откинулась на спинку деревянного кресла и подтянула к груди коленки, уперев пятки в край сиденья. В такой позе ей что-то стало мешать в кармане шорт, неудобно упираясь в бедро. Лу извернулась и достала маленькое круглое зеркальце. Она щёлкнула механизмом, открывая его, и поймала солнечный луч, который разрезал сбившиеся в стадо пухлые тучи. На сером цементном полу задрожал солнечный зайчик.

Из-под садового кресла показалась короткая лапа и попыталась прихлопнуть пятно света. Лу тихонько хихикнула, покрутила зеркальце, и солнечный зайчик отпрыгнул к стеллажу, на котором пытался выжить пряный огород. Корги рыжей молнией вылетела из-под кресла, барабаня передними лапами в попытках словить блик, не хуже Викиного Медведя, который на самом деле был здоровенным пушистым белым котом и тоже любил гоняться за солнечными зайчиками. Из всей мяукающей братии это был единственный кот, которого уважала Лисичка, и даже виляла ему хвостом, когда Лу с корги заходила к Вике.

Медведя Вика подобрала у своего «Приюта бездомных». Она частенько тратила карманные деньги на кошачью еду и подкармливала всех окрестных хвостатых, устраивая им пир на канализационном люке. Рядом с люком стояла старая тумбочка, которую кто-то выкинул, а Вика притащила вместе с Луной. Лу не хотела нести тумбу, но одноклассница целый день жалостливо расписывала котеек (а на самом деле бывалых дворовых котов, которых Лу прозвала «подозрительными типами»): «Ведь, когда на улице дождь, они мокнут, пока ждут меня!» Луна сдалась, хотя не изменила мнение, что подозрительные типы любят не Вику, а корм, которые она приносит. Лу натянула капюшон до самых глаз, чтобы её кто-нибудь не узнал случайно на улице и не обвинил в воровстве (а вдруг эта тумба не просто так тут стоит? Вдруг её кто-то оставил на время?), и покорно схватилась за край столешницы.

Вот эту старую тумбу без дверей Вика и называла «Приютом бездомных». Как-то к этому приюту, к подозрительным типам, и прибился Медведь. Тогда он Медведем ещё не звался и на медведя не походил, а был грустным котом-подростком, забитым и жалким. Вика, после Пушка, не собиралась заводить больше кошек, но тут сердце дрогнуло.

«И я подумала, – рассказывала она потом Луне, – что нельзя закрываться в себе, если раз сделали больно, бояться за себя, за своё разбитое сердце, когда кто-то вот прямо сейчас нуждается в любви и заботе, которую можешь дать. Если можешь, то сделай.

Так в квартире Вики и поселился кот Снежок, который потом превратился в Медведя, полярного, белого и здоровенного.

Луна вспомнила о нём, играя солнечным зайчиком с Лисичкой. Она хохотала в голос – так забавно корги охотилась за бликом от зеркала.

На балкон выглянула мама. На ней были короткие свободные пижамные шорты, и она поёжилась.

– Погода портится! Лу, пойдём завтракать!

– Иду!