Букет полыни (СИ)

- Нет, миледи. Можете считать это личным оскорблением, но бастарду Его высочества не место в моей семье. Вас поведёт к алтарю усыновлённый моей престарелой тёткой сирота. Ему шестнадцать, но вам возраст не важен. В нём нет ни капли нашей крови, но записан как Дартуа. Мишель Дартуа, безо всякого титула. Полагаю, вы отблагодарите его за труды, потому как за душой у него ничего нет.

Лагиш замолк и, нависнув над Стефанией, дожидался её реакции. Очевидно, предчувствовал обиду или бурные возражения, но у виконтессы от сердца отлегло. Такой муж не станет её ни в чём упрекать, не станет принуждать к сожительству, даже благодарен будет.

А Ивар… Кто знает, может, он сумеет добиться их союза. И, безусловно, лучше, если брак не омрачит бастард.

Просияв, виконтесса потянулась к руке герцога, чтобы поцеловать. Тот удивлённо поднял брови, но прикоснуться к ладони позволил. Потом в свою очередь взял её за подбородок, заглянув в глаза.

- Вы любите Ивара?

Стефания вздрогнула и заморгала. Какое это имеет значение?

- Миледи, ответьте со всей серьёзностью. Вижу, вы женщина порядочная…

Виконтесса не удержала смешка. Даже она давно не верила в свою порядочность, а уж герцог и подавно. Но зачем ему лгать?

- Да, считаю, - с нажимом повторил Лагиш, наконец отпустив её. - Я наблюдал за вами: придворные шлюхи и авантюристки ведут себя иначе. Вас же мучает совесть. Так вот, я повторяю вопрос: какие чувства вы испытываете к Ивару?

- Маркиз Дартуа нравится мне, - чистосердечно призналась Стефания, не понимая, куда он клонит.

Герцог задумался, а потом изрёк:

- Я не стану препятствовать вашим встречам, но на большее, увы, вам рассчитывать сложно. Живот не скроешь, миледи, а слухи распространяются быстро.

- Это мой ребёнок, отец!

Оба вздрогнули и обернулись на звук голоса Ивара. Тот решительно направился к герцогу, преклонил колени и попросил:

- Благослови!

- Ивар, мы, кажется, всё обсудили, - не скрывая раздражения, ответил Лагиш и требовательно глянул на Стефанию. - Вы разумны, миледи, объясните ему сами, раз этот упрямец не желает слушать меня.

- Я, как честный, благородный человек, обязан жениться на виконтессе Стефании Сибелг, - решительно тряхнул головой маркиз. И с вызовом добавил: - С вашего благословения или без него.

- Вот как? - губы герцога плотно сжались. - Давно ли ты стал столь независим?

- Я ваш единственный наследник, и вам надлежит считаться с моими желаниями.

Лагиш усмехнулся и покачал головой. Мнимое затишье разрезал свист опущенного на стол кулака, заставившего Стефанию ойкнув.

- Много себе позволяешь, Ивар, - вопреки ожиданиям, голос был спокойным, но обогатился властными интонациями. Герцог говорил, как правитель, а не как отец. Виконтесса подумала, что он ничем не уступит королю. - Я ещё не умер, а ты не примерил герцогскую корону. А пока я твой сюзерен, изволь, внимать моим решениям. Что до наследника, то я вполне могу жениться вторично и отдать герцогство твоему младшему брату. Ты же останешься ни с чем, лишённый имени и титулов.

Маркиз молчал. Он не допускал и мысли, что герцог может отречься от него, как и то, что тот заговорит о женитьбе. А ведь действительно мог.

Лагишу было слегка за сорок. Он рано женился, исполняя волю умирающего отца, но в браке прожил недолго: супруга, принцесса одного заморского княжества, умерла спустя пару месяцев после рождения Ивара. С тех пор минуло без малого двадцать два года.

- Воля ваша, отец, но ребёнок мой, - упрямо повторил Ивар, встал рядом со Стефанией и, подбадривая, сжал её руку. - Он не от принца. Мы с миледи успели познать друг друга, пока тебя судили.

Виконтесса удивлённо открыла рот. К чему эта ложь, зачем он перечёркивает своё будущее? Отец проклянёт его. Но реакция герцога поразила обоих: он рассмеялся.

- Ивар, Ивар, - качая головой, произнёс Лагиш, - кого ты пытаешься обмануть? Да если б она забеременела от тебя, ты бы совсем не так себя вёл. Да и сама виконтесса утверждает, что ребёнок от принца, сообразно письму Его величества.

- Это не ложь. Хотите, я назову день, когда он был зачат?

- Не слушайте его, он вас обманывает, - решительно заявила Стефания и с укором обратилась к маркизу: - Милорд, зачем? Вы не могли, даже если б тогда между нами что-то произошло: я уже носила дитя. Но ведь и не было ничего, одни поцелуи. Если нужно, я публично поклянусь, что маркиз Дартуа непричастен к моему позору.

В комнате повисло молчание, которое нарушил герцог, велев сыну отправиться к нему в кабинет. Ивар нехотя подчинился. Когда за ним захлопнулась дверь, Лагиш вновь обратил взор на Стефанию. В нём, вопреки всему, читалось уважение.

Прищурившись, герцог подошёл вплотную и вновь, теперь задумчиво, оглядел притихшую виконтессу, ожидавшую чего угодно, только не похвалы.

- Не ожидал от вас. Другая с радостью ухватилась бы за соломинку, а вы её сожгли. Есть в вас что-то от Дартуа. Похоже, я ошибался на ваш счёт. Можете гордо держать голову и, кто знает, мыслимо однажды войдёте в мою семью. Пока же готовьтесь к свадьбе.